Галльская война. Война цезаря и ариовиста за галлию

План
Введение
1 Цизальпинская Галлия
2 Трансальпинская Галлия
3 Ход войны

Галльская война

Введение

Галльская война (лат. Bellum Gallicum ) - протекавшая в несколько этапов война Римской республики с галльскими племенами (59 до н. э. - 51 до н. э.), закончившаяся покорением последних. Часто говорят о галльских войнах во множественном числе.

Ход боевых действий отражён во входящих в курс элементарного обучения латыни «Записках о Галльской войне» Юлия Цезаря.

Галльский проконсулат Цезаря стал прямым продолжением его деятельности в предыдущие 7-8 лет, направленной на получение под своё командование крупных военных сил, которые могли бы позволить ему претендовать на власть и, в случае необходимости, уравновесить военное влияние Помпея.

Вначале Цезарь полагал, что это можно будет осуществить в Испании, но более близкое знакомство с этой страной и её недостаточно удобное географическое положение по отношению к Италии заставили Цезаря отказаться от этой идеи, тем более что в Испании и в испанском войске сильны были традиции Помпея.

1. Цизальпинская Галлия

Галлия в том виде, в каком получал её Юлий Цезарь, подходила для его целей гораздо больше:

· Италия, лишённая войска, находилась в полном распоряжении командующего легионами в Цизальпинской Галлии;

· Цизальпинская Галлия обеспечивала постоянный набор свежего войска;

· эта богатейшая территория способна была обеспечить войска провиантом на случай войны в Альпах или в Иллирике.

2. Трансальпинская Галлия

Что касается Галлии Трансальпинской, то она предоставляла эффектное поле для военно-политической деятельности Цезаря.

С одной стороны, он имел здесь дело с политическим вопросом первостепенной важности, настоятельно требовавшим разрешения.

Передвижения северных племён, главным образом германцев, приобрели за последнее время угрожающий характер. Вторжение кимвров и тевтонов было лишь прелюдией; за ними стояло море новых племён, а между тем усилиями Рима и внутренними распрями сильная прежде Арвернская держава, объединившая около себя на время всю кельтскую нацию, была разрушена, и разрозненные кельтские племена не в силах были противиться германскому напору.

Человеку, хранившему традиции Мария, победителя кимвров и тевтонов, ход событий на севере и возможность германского нашествия должны были быть ясны. Не лишено значения было и то, что первым актом Цезаря стало отражение нашествия гельветов, сходного с нашествием кимвров и тевтонов, что позволяло говорить о прямой преемственности между действиями Мария и Цезаря.

Важность политического вопроса сознавалась в Риме, конечно, не одним Цезарем, и разрешение его поднимало престиж Цезаря не только в глазах италийского населения, вот уже триста лет жившего под страхом кельтских нашествий.

С другой стороны, сравнительно культурная Галлия обещала богатейшую добычу в результате войны, а лёгкость, с которой римляне справились недавно с сильным царством арвернов, давала возможность думать, что война не будет очень тяжёлой и продолжительной, тем более что имелась и прекрасная операционная база в Ронской провинции, и удобный способ для внесения ещё большего раскола в единство кельтских племён Галлии, опираясь на уже существующий союз с эдуями. Наконец, борьба требовала сильного войска и давала право всё время увеличивать численность армии.

Характерно, что центр тяжести для Юлия Цезаря за всё время войны лежал не в Галлии, а в Италии и Риме; штаб-квартира его всё время находилась в Северной Италии, откуда он следил за событиями и направлял их.

3. Ход войны

Ход Галльской войны известен преимущественно в изложении самого Цезаря («Commentarii de bello gallico »). В общем его можно считать заслуживающим доверия, хотя оно и не свободно от преувеличений и искажений.

Ситуация в Галлии в 58 г. состояла в следующем: борьба за доминирующее положение, утраченное арвернами в результате военного поражения от римлян, шла между двумя другими сильными племенами - секванами и эдуями. Первые опирались на поддержку германцев - многочисленного войска под предводительством свевского вождя Ариовиста.

До Цезаря Рим помощи эдуям не оказывал; напротив, Ариовист, находившийся в Галлии с 71 до н. э., в 59 до н. э., накануне прибытия Цезаря, был признан таким же «другом римского народа», как и эдуи. Между тем германская мощь в Галлии росла, угрожая не одним эдуям. Армия Ариовиста усиливалась (Ариовист собрал вокруг себя около 120 тыс. соплеменников), и по его следам собирались двигаться другие племена.

Первыми весной 58 года до н. э. в Галлию двинулись гельветы, соседи секванов. Как утверждается, они хотели покинуть Галлию. Однако Цезарь отказал им в проходе через долину Роны, а когда гельветы перешли через Юра, они наткнулись в районе главного города эдуев Бибракте (Autun ) на армию Цезаря и были наголову разбиты.

По мысли Цезаря, не кельты, а римляне должны были доминировать в Галлии - а для этого они должны были выступить в качестве защитников галлов (эдуев) от германцев.

Войско Ариовиста было следующим, потерпевшим сокрушительное поражение в 58 от легионов Цезаря недалеко от fr:Doubs (rivière) (в районе современного Безансона).

В результате этой победы Цезарь обеспечил себе главенствующее положение в Галлии. Ему отказались подчиниться только северные племена - белги.

Кампания 57 г. имела целью сломить их сопротивление. Коалиционная армия белгов (дружественно римлянам было одно только племя ремов) рассеялась до решительного столкновения с Цезарем. Диверсия Цезаря в область одного из союзных племён (белловаков) и невозможность для варваров организовать и прокормить крупную армию привели к тому, что контингенты бельгов рассеялись по домам и Цезарь без труда подчинил их поодиночке. В 56 г. сопротивление приморских западных кельтов удалось сломить только комбинированным нападением с суши и с моря. В том же году римские войска появились в Аквитании, и приморские белги увидели легионы в своих лесах и болотах.

Гегемония, лишавшая кельтские племена инициативы в борьбе с соседями, обязывала Цезаря обеспечить безопасность границ. Из-за Рейна грозили германцы, с севера, из Британии, в каждый данный момент можно было ожидать появления британских кельтов. Годы 55-53 заняты были четырьмя военными диверсиями к соседям: двумя походами в Германию (55 и 53 гг.) и двумя в Британию (55 и 54 гг.). Завоеваний эти походы не дали, но обеспечили границы на долгое время и внушили страх и в Германии, и в Британии.

В 54 г. начинается, несмотря на кажущееся подчинение, сильное брожение среди галльских племён. Общая зависимость от Рима сгладила противоположность племенных интересов; сознание национального единства всегда было сильно в галлах; гнёт римских требований претил свободолюбивым кельтам. Попытки сбросить с себя тяжёлую гегемонию начались, однако, не с общего восстания, а с местных вспышек.

Первая вспышка произошла у наиболее диких племён. Зимой 54 г. одно из сильнейших племён бельгов - эбуроны - воспользовалось тем, что Цезарь для удобства зимовки распределил своё войско по отдельным лагерям, и напало на одного из легатов Цезаря, Титурия Сабина, в его лагере. Хитростью удалось предводителю эбуронов Амбиориксу заставить Сабина покинуть свой лагерь; он был со всем своим войском уничтожен бельгами. Соседний легат Ю. Цезаря, Кв. Цицерон, не повторил ошибки Сабина; его войску удалось отстоять свой лагерь. Цезарю пришлось спешить на выручку, тем более что поднялось все соседство: карнуты, сеноны и др. Зимой и летом Юлий Цезарь во главе 10 легионов подавлял смуту и жестоко расправлялся с восставшими. В 53 г. все казалось спокойным, и Цезарь счёл возможным вернуться на зиму в свою обычную зимнюю резиденцию в Северной Италии.

Но восстание эбуронов было только прелюдией. Национальное самосознание было окончательно пробуждено экзекуциями; кельтская нация не замедлила сплотиться, выбрав своим центром старых своих гегемонов арвернов и их молодого руководителя, недавно провозглашённого царём, Верцингеторикса, инициатора и душу затевавшейся отчаянной борьбы. Зимой 53 года соглашение подготовлялось; в конце зимы начались враждебные действия. В первые месяцы восстала далеко не вся Галлия: центр и запад сплотились около Верцингеторикса, север поднимался медленно, восток и в центре лингоны и ремы были на стороне Цезаря.

План галльского вождя состоял в том, чтобы отрезать войско Цезаря, стоявшее в стране сенонов, от центра римского влияния - долины Роны и от его вождя, бывшего в Италии. Для этого одновременно карнуты перерезывают гарнизон нынешнего Орлеана и осаждают войска в нынешнем Sens, отряд галлов спускается с Арвернских высот в Римскую провинцию, сам Верцингеторикс стремится подчинить себе суэссионов, эдуев, битуригов и тем преградить Цезарю доступ к легионам. План этот не удался. Цезарь, с горстью наскоро собранных солдат, организует защиту провинции и делает диверсию в страну арвернов. Верцингеторикс, рассчитывая уничтожить его в знакомых ему местах, покидает на время свой пост и бросается навстречу отряду Цезаря.

Цезарь тем временем, бросив отряд, с горстью всадников усиленными маршами проходит через провинцию и области эдуев и лингонов к легионам. Возвращение Верцингеторикса на прежний пост не помешало Цезарю быстро справиться с восставшими сенонами и карнутами и двинуться на юг. Неудача под Новиодуном и быстрая тактика Цезаря, неуверенность в своём войске и уверенность в неуспехе правильных битв изменили план Верцингеторикса. Он решил отныне не принимать сражений, опустошить все на пути Цезаря, постоянно беспокоить его конницей, не допуская к провианту и фуражу, защищать только важнейшие и сильнейшие пункты.

Первым таким пунктом был Аварик. Только по настойчивому желанию галлов решился защищать это место Верцингеторикс, без надежды на успех. Согласно его ожиданиям, слабая крепость на глазах у галльского войска была взята приступом. После этого успеха Цезарь делит свою армию на северную, под командой Тита Лабиена, и южную. Преградами в движении этих армий были твердыня Герговии, столицы арвернов, - для южной армии Цезаря, город Паризиев - для северной. Отчаянная попытка Цезаря штурмовать неприступную твердыню арвернов кончилась неудачей; он потерпел сильное поражение. Неудачна была и экспедиция Лабиена. Ему не удалось пробраться через толпы врагов к своему главному центру, Аварику.

После поста про поражение римлян в Тевтобургском лесу, в комментариях появились такие "историки" с пеной у рта доказывающие о величии Рима и непобедимости легионов. Тем более "галлами". Так же появились те, кто писал о доминировании в регионе. Хоть и позабыли они уроки истории в школе. Но для понимания ими того что они неучи, а также для поднятия уровня знаний выкладываю эту статью с сайта посвященного Риму. Ну и надеюсь интересно почитать будет всем.

Галльское нашествие

Опустошение кельтами (галлами) значительной части Италии и разрушение Рима были такими крупными явлениями, которые не могли не найти живейшего отклика в античной историографии, как современной этим событиям, так и более поздней. Но эти исторические факты, отраженные в произведениях многих поколений греческих и римских писателей, оказались искаженными. Огромную роль в этих искажениях играла патриотическая легенда, посредством которой римские историки более поздней поры, когда Рим уже превратился в мировую державу, старались смягчить горечь страшного поражения 390 г. Нелегко поэтому разобраться в массе самых различных, часто противоречивых известий. На многие существенные детали до сих пор в науке нет единой точки зрения, и едва ли когда-нибудь такая точка зрения будет достигнута.
Согласно господствующей античной традиции, принятой и современной наукой, галлы в конце V в. .форсировали альпийские проходы и последовательными волнами вторглись в северную Италию, занятую лигурами и этрусками. В жестоких схватках они частью истребили местное население, частью оттеснили его в горные области Альп и Апеннин, частью смешались с ним. Вдоль побережья Адриатического моря галльское племя сенонов проникло даже в северную Умбрию. Только область венетов к северу от нижнего течения По избежала галльского нашествия.
В конце 90-х годов IV в. одно из галльских племен численностью в несколько десятков тысяч человек под предводительством Бренна появилось в центральной Этрурии и осадило г. Клузий. Какое именно это было племя, установить невозможно, так как источники на этот счет расходятся. Клузяне обратились за помощью к Риму. В современной науке раздаются скептические голоса, утверждающие, что это выдумка позднейшей анналистики и что в ту эпоху Рим никак не был заинтересован в делах средней Этрурии. Однако если мы вспомним, каких успехов добились римляне в войнах с южными этрусками, обращение Клузия к своему сильному соседу кажется правдоподобным.

Римское правительство отправило к галлам посольство из трех представителей знатного рода Фабиев с поручением уладить дело мирным путем. Но послы не справились со своей задачей: они нарушили нейтралитет, вмешались в борьбу на стороне клузян, и один из них даже убил галльского вождя. Галлы прервали переговоры и обратились в Рим с требованием выдать виновных. Римское правительство, уступая давлению знати, не только отказало в этом, но Фабии были даже выбраны военными трибунами на следующий год.
Тогда разъяренные варвары сняли осаду Клузия и стремительно двинулись на Рим. Вооруженные огромными щитами и длинными мечами, испуская дикие завывания, наводившие ужас на врагов, они одним ударом смяли римское войско, встретившее их 18 июля 390 г. на берегах р. Аллии, маленького притока Тибра, впадавшего в него с левой стороны недалеко от г. Фиден.
Дата и само место битвы при Аллии точно не установлены. Римский вариант традиции (Ливий) датирует ее 390 годом, греческий вариант (Полибий, Диодор) - 387-м. Что же касается дня, то здесь колебаний нет, так как 18 июля (dies Alliensis) было в Риме днем народного траура. Относительно положения Аллии также существуют два варианта. По Ливию (V, 37), Аллия впадала в Тибр с левой стороны, Диодор же (XIV, 114) говорит, что римляне сразились с галлами, перейдя через Тибр. Поэтому и современная наука в определении места Аллии расходится одни ученые считают ее левым притоком Тибра, другие - правым. Общие стратегические соображения заставляют думать, что Аллия была левым притоком. Общепринятым годом является 390-й, хотя, быть может, указания Полибия и Диодора надежнее.
Разбитое римское войско разбежалось по окрестностям, часть отступила в Рим. В городе царило страшное смятение. Большинство населения вместе с наиболее чтимыми предметами культа удалось эвакуировать в соседние города. Только небольшая часть войска вместе с более молодыми членами сената укрылась на Капитолии. Старики сенаторы не пожелали покинуть родных очагов и остались в своих жилищах.

По-видимому, Рим в это время был так плохо укреплен, что защищать его было невозможно. Галлы появились в городе на следующий день (по другим известиям - только через три дня). Безоружный город был разграблен и сожжен, оставшиеся жители перебиты.
Патриотическая римская легенда живописно рассказывает о том, как встретили смерть оставшиеся в нижнем городе сенаторы Самые знатные из них, одевшись в парадное платье, сидели на креслах из слоновой кости в вестибюлях своих домов. Сначала галлы с изумлением смотрели на неподвижные фигуры, принимая их за статуи. Один из варваров рискнул потрогать одного из стариков за длинную бороду. Тот ударил его жезлом, что и послужило сигналом к всеобщему избиению.
Покончив с городом, галлы принялись за Капитолий. Попытка взять кремль штурмом не удалась благодаря отвесным склонам холма. Тогда враги начали осаду.

Традиция сохранила нам один рассказ из истории этой осады, который получил мировую известность. Однажды ночью отряд галлов поднялся по крутому склону Капитолия. Варвары карабкались так тихо, что не только стража, но даже собаки ничего не слыхали. Только гуси, посвященные богине Юноне, подняли гоготанье. Шум разбудил бывшего консула Марка Манлия, дом которого находился на Капитолии. Он бросился к обрыву и столкнул в пропасть первого галла, уже поднявшегося на вершину. На помощь Манлию поспешила проснувшаяся стража, и всех галлов постигла участь их головного воина. Марк Манлий стал народным героем и получил прозвище «Капитолийского»2, что не помешало ему впоследствии пасть жертвой сословной борьбы. Этот рассказ так своеобразен, что не мог быть выдуман целиком. По-видимому, в основе его лежит подлинное событие.

Осада Капитолия длилась 7 месяцев. Осажденные страдали от голода, но и положение осаждавших было немногим лучше. Из-за недостатка продовольствия и летней жары среди них начались болезни. Вдобавок к этому галлы получили известие, что в их области вторглись венеты. Поэтому, когда римляне предложили начать мирные переговоры, галлы охотно на них пошли. Согласились на том, что они уйдут из Рима после уплаты им 1 тыс. фунтов золота. Получив выкуп, враги действительно ушли из римской области и при отходе подверглись нападению римского войска, которое было вновь сформировано вне Рима за время осады Капитолия. Войском этим командовал герой вейской войны М. Фурий Камилл. Галлы, по-видимому, понесли некоторые потери.
Патриотическое чувство римлян не могло примириться с позорными событиями 390 г., и позднее была составлена та их версия, которая отразилась в традиции. Когда взвешивали золото, римские представители обратили внимание галлов на то, что их весы неверны, и стали протестовать. Тогда галльский вождь Бренн положил свой тяжелый меч на чашу весов со словами: «Горе побежденным!» («Vae victis!»). В этот драматический момент явился Камилл со своим войском. Галлы были наголову разбиты, а золото отобрано.
Уход галлов еще не означал, что всякая опасность для Рима миновала. Несколько раз после этого они вторгались в Лацнй и проникали до южной Италии, но вторично захватить Рим им уже не удалось. Только в конце 30-х годов IV в. римляне заключили с ними мир.

Последствия галльского нашествия для Рима

Об экономическом кризисе, вызванном набегом галлов, и об острой вспышке сословной борьбы в 70-х и 60-х годах мы уже говорили. Здесь же остановимся на военной стороне дела и на внешнем положении Рима после 390 г. Римские государственные деятели этой эпохи, среди которых самым крупным был Камилл, прекрасно учли печальный опыт галльского погрома. Нужно было заново укрепить город и провести реформу военного дела.
Старые стены царской эпохи, пришедшие в ветхость еще до галлов, были заменены новыми. Остатки этих укреплений середины IV в. дошли до нас. Только весьма незначительная часть их может быть отнесена к VI в.
Опыт Аллии показал также все несовершенство вооружения и тактики римского ополчения. Вот почему в Риме энергично продолжали проводить реформу военного дела, начатую еще в конце V в. введением жалования воинам. Главную роль играл здесь Камилл, почему и вся реформа называется его именем, хотя в действительности она выходит за рамки деятельности одного лица и даже одной эпохи: «военная реформа Камилла» есть продукт развития римского военного дела почти в течение всего IV в.
Если оставить в стороне введение жалования (о значении этой меры было сказано выше), существо военной реформы IV в. сводилось к трем моментам.
Первый - изменение принципа расстановки воинов в легионе. Вместо старого расположения по имущественному признаку (в первом ряду более богатые и лучше вооруженные, за ними менее богатые и т. д.) ввели новый принцип: по возрасту и стелени обучения. Тяжело вооруженная пехота легиона стала строиться теперь в три линии: в первой стояла молодежь (гастаты), во второй - зрелые воины (принципы), в третьей, игравшей роль резерва, - самые опытные бойцы (триарии). Только для легкой пехоты, набиравшейся по-прежнему из низшего имущественного класса, был оставлен цензовый признак.
Второй момент - введение мелкой тактической единицы, манипула. Манипулов в легионе было 30. Эта мера придала старому неуклюжему легиону гораздо больше гибкости и маневренности.
Наконец, третий момент - усовершенствование наступательного и оборонительного оружия: замена кожаного шлема металлическим, улучшение щита, усовершенствование метательного копья (pilum) и т. д.

Внешнее положение Рима, столь укрепившееся к началу IV в., после галльского нашествия резко ухудшилось. Все старые враги подняли голову: этруски, эквы, вольски. Даже союзники Рима - герники и некоторые латинские города решили воспользоваться создавшимся положением и попытались сбросить гегемонию римской общины. Около 50 лет тянулась борьба Рима за восстановление своего старого престижа. Сила оружия и военные реформы были здесь только одной стороной дела. Рядом с ними римское правительство прибегает к другим мерам укрепления своего положения. Эти меры, имевшие огромное значение в дальнейшем завоевании Италии, сводились к основанию колоний и дарованию прав римского гражданства подчиненным общинам.
Создание колоний на враждебной (или могущей стать враждебной) территории было прекрасным средством держать ее в подчинении. Такие колонии были поселениями римских граждан или вообще членов латинского союза. В последнем случае они назывались «латинскими колониями», хотя чаще всего состояли из тех же римских граждан.
В 80-х годах IV в были основаны четыре «латинские колонии»: две в южной Этрурии (Сутрий и Непете в 383 г.) и две на территории вольсков (Сатрик в 385 г. и Сетия в 382 г.).

Что касается дарования полного права римского гражданства подчиненным или союзным общинам, то эта мудрая мера преследовала цель внести раскол в среду италийских городов-государств, ставя некоторые из них в особо привилегированное положение по сравнению с другими.
Впервые эта мера была применена в 381 г. к г. Тускулу, главе арицийской федерации. Он получил права муниципия, т. е. полные права римского гражданства с сохранением местной автономии. Благодаря этому тускуланцы, став римскими гражданами, фактически вышли из латинского союза, чем этот последний был сильно ослаблен. В дальнейшем аналогичную меру римляне стали широко применять по отношению к своим бывшим союзникам.
Однако основным средством Рима в борьбе за гегемонию в Лации и прилегающих областях была война.
Этруски были старым противником римлян. Они одними из первых постарались воспользоваться временным ослаблением Рима.
Прежде всего восстали Фидены. Это движение было быстро подавлено: римляне взяли и разграбили город. В 389 г. сильное этрусское войско осадило Сутрий, находившийся под римским влиянием еще с конца 90-х годов. Город обратился за помощью к Риму, но помощь эта опоздала, и Сутрий был вынужден сдаться. В это время подошел со своим войском Камилл. Он стремительно напал на этрусков, грабивших город, разбил их и вернул Сутрий его жителям.

В 388 г. Рим сам перешел в наступление против своего главного врага - г. Тарквиний и взял у него два укрепленных пункта. В следующем году южная Этрурия частично была присоединена к римской территории, и там были основаны четыре новых трибы. Это вызвало новое наступление на Рим городов средней Этрурии во главе с Тарквиниями.
В 386 г. этруски напали на Сутрий и Непете. Благодаря измене антиримской партии этрускам удалось захватить Непете. Сутрий также находился под угрозой падения: часть города была уже взята. Но римляне освободили оба города и прогнали этрусков. Изменники из этрусской партии в Непете были казнены. Основание в 383 г. латинских колоний в Сутрий и Непете укрепило положение Рима в южной Этрурии. На некоторое время тарквинийцы успокоились, но 25 лет спустя они снова напали на римскую территорию и опустошили ее. Консул Г. Фабий потерпел поражение. 307 римских пленников по этрусскому обычаю были принесены в жертву богам. В следующем году Тарквиний заключили союз с г. Фалериями4, и весь этрусский союз их поддержал в борьбе с Римом. Но римский диктатор Г. Марций Рутил, первый диктатор из плебеев, разбил и прогнал этрусков.
В 355 г. римляне перешли в наступление и опустошили территорию Тарквиний. Война велась со страшным ожесточением с обеих сторон. Римляне, в ответ на убийство 307 пленных, перебили множество этрусков из простолюдинов, а 348 человек из знати отправили в Рим, высекли на форуме розгами и обезглавили. Борьба расширялась. Даже г. Цере, старый союзник Рима, давший убежище римскому населению во время нападения галлов, изменил ему и вступил в союз с Тарквиниями. Впрочем, церитяне были скоро разбиты и получили «перемирие» на 100 лет.
Наконец, в 351 г. римляне перешли в решительное наступление. Одно консульское войско вторглось на территорию Тарквиний, другое опустошило область Фалерий. Сломленные враги обратились к римскому сенату с просьбой о мире, и им было даровано «перемирие» на 40 лет. Этруски надолго успокоились.

Таким образом, в результате почти 40-летних войн Рим к середине IV в. не только восстановил свое прежнее положение в южной Этрурии, но и значительно расширил там свои владения и высоко поднял свой авторитет.
На восточной границе Лация жили два горных народца - эквы и герники. Сами по себе они не представляли большой опасности для Рима, но могли доставить ему много неприятностей, вступив в союз с другими его врагами. С эквами, во всяком случае, покончено было быстро.
В 389 г. Камилл нанес им поражение около г. Бол (Bolae) и взял сам город, а в следующем году римское войско опустошило всю страну.
Герники чаще всего выступали вместе с латинами и вольсками. В середине 80-х годов союзники были дважды разбиты римлянами, после чего герники более 20 лет мирно сидели на своих горах. Римляне, занятые более важными задачами, до поры до времени их не трогали. Но в конце 60-х годов римляне и здесь перешли в наступление. Однако на первых порах они потерпели крупную неудачу: консул со своим войском попал в засаду и был убит. Римляне сейчас же отомстили за поражение, разгромив герников и взяв один из их главных городов - Ферентин. Еще два раза после этого герники терпели поражение. Наконец, в 358 г. они запросили мира и были снова допущены в союз с Римом, но, вероятно, на условиях, менее благоприятных, чем в 486 г.

Самым упорным и опасным врагом Рима в этот период были вольски. Войны с ними, если верить традиции, продолжались с перерывами 50 лет (от 389 до 338 г.).
Движение против Рима возглавлялось городами Анцием и Сатриком при поддержке латинской колонии Велитр. Уже в следующем году после галльского погрома вольски начали наступление и проникли до Ланувия почти в центре Лация. Камилл нанес им поражение и опустошил поля вольсков. В 386 г. вольски находились в союзе с латинами и герниками. Камилл разбил их у Сатрика и взял город штурмом. Он уже начал подготавливать осаду Анция, но война с этрусками помешала осуществлению этого плана. В 385 г. вольски при поддержке латинов и герников начали новую кампанию и снова потерпели поражение. После этого 2 тыс. римских колонистов было поселено в Сатрике с целью укрепить римское влияние в стране. Однако три года спустя колония ненадолго была захвачена вольсками и латинами из г. Пренесте: уже в следующем году Камилл разбил врагов. В 379 г. вольски возобновили войну, напали на римский лагерь и взяли его благодаря неопытности командиров - двух военных трибунов. Римское войско с трудом избежало полного разгрома. В ответ на это поражение два римских войска в следующем году начали одновременное наступление: одно шло вдоль берега по направлению к Анцию, другое - в глубь страны. Территория вольсков была беспощадна разграблена и опустошена. Однако упорного врага нелегко было сломить: в 377 г. вольски опять появляются под Сатриком. Римляне отогнали их к Анцию. Между вольсками и их союзниками латинами начались раздоры: утомленные войной анциаты решили сдать город, тогда как латины настаивали на продолжении борьбы. Латины отступили в свои районы, а анциаты подчинились римлянам.

В 358 г. римляне прочно заняли Помптинскую равнину на юге Лация и образовали там две новые трибы. Истощенные войной вольски ничем не могли помешать этому глубокому продвижению Рима на юг. Однако через 10 лет они оправились и сделали последнюю отчаянную попытку отстоять свою независимость. Война возобновилась и продолжалась с большим ожесточением до 338 г., когда она закончилась падением Анция и полным подчинением вольсков.
В Лации галльское нашествие имело своим непосредственным результатом распадение старого союза 493 г. Наиболее сильные латинские полисы - Тибур и Пренесте - попытались образовать отдельный союз. Их поддерживала латинская колония Велитры. Эти сепаратистские тенденции находили опору в союзе с другими врагами Рима - эквами, вольсками и даже галлами. К счастью для римлян движение среди латинов не сделалось всеобщим: большинство латинских городов осталось верно союзу. Война между Римом и отпавшими латинами велась с большим упорством больше 30 лет.
В середине 80-х годов, как было указано выше, латины в союзе с вольсками и герниками были разбиты Камиллом. Несколько лет спустя (в 382 г.) пренестинцы вместе с вольсками захватили римскую колонию Сатрик. В 377 г. соединенные силы латинов и вольсков потерпели поражение, следствием которого была ссора между союзниками. Латины отступили в свои пределы. Отчаявшись собственными силами победить Рим, мятежные латинские города заключили союз с галлами, вновь появившимися в окрестностях Рима. В 360 г. диктатор Квинт Сервилий Агала (Ahala) разбил галлов в кровопролитном сражении под стенами Рима, недалеко от Коллинских ворот. Враги бежали в Тибур. Это решило судьбу Лация.

В 358 г. латины вынуждены были принять старый договор 493 г.6, который в следующие годы был распространен на значительную часть Лация. Однако вряд ли договор 358 г. был механическим повторением документа 493 г. Правда, краткая заметка Ливия (VII, 12), нашего единственного источника по этому вопросу, говорит только о возобновлении прежнего договора, но маловероятно, чтобы при новой ситуации, изменившейся не в пользу латинов, Рим согласился на прежнее равноправие сторон. По-видимому, в договор были внесены какие-то пункты, закреплявшие руководящую роль Рима в латинском союзе.
Итак, результаты галльского нашествия для Рима были очень велики и в конечном счете положительны. Экономический кризис обострил сословно-классовую борьбу и тем самым доставил плебеям решительную победу. Поражение при Аллии и разгром города вызвали необходимость в создании новой системы укреплений и явились исходной точкой военной реформы, сыгравшей огромную роль в дальнейшей истории Рима. Наконец, резкое ухудшение внешнего положения государства в 80-х годах послужило мощным стимулом к мобилизации.всех сил римского народа и привело к тому, что маленькая община на Тибре к середине IV в. превратилась в самое крупное государство средней Италии, занимавшее вместе с союзниками территорию более 5 тыс. кв. км. Все эти факты сыграли решающую роль на следующем этапе римской истории - на этапе борьбы за среднюю Италию.
Возросшее значение Рима в Италии сказалось в возобновлении с Карфагеном в 348 г. договора 508 г. (Полибий, III 24). Он повторял в основном прежние условия, но в несколько измененной форме, менее выгодной для Рима. Так, в договор был включен пункт, запрещавший римлянам плавать в Испании дальше Мастии (на юго-восточном побережье, около мыса Палое).7 Всякая торговля в Африке и Сардинии для римлян теперь была закрыта, тогда как в старом договоре она разрешалась. Но существенно было то, что новый договор подтверждал права Рима на прибрежную полосу Лация от устья Тибра до Таррацины.

В заключении что хочется добавить.
Господа недоросли псевдоисторики, вы сначала историю, хотя бы почитайте перед тем как свои глупости писать. Просто стыдно за вас становится. Ведь есть интернет там все доступно. Не надо писать ваши "я так хочу значит все на самом деле было так", "не понимаешь а мне так хочется". Ваш БРЕД просто показывает отсутствие у вас знаний.

43. Была боль­шая рав­ни­на и на ней доволь­но высо­кий зем­ля­ной холм. Это место нахо­ди­лось почти на оди­на­ко­вом рас­сто­я­нии от лаге­рей Цеза­ря и Арио­ви­ста. Сюда они и яви­лись для пере­го­во­ров, как усло­ви­лись рань­ше. Леги­о­ну, поса­жен­но­му на коней, Цезарь при­ка­зал оста­но­вить­ся в двух­стах шагах от хол­ма. На таком же рас­сто­я­нии оста­но­ви­лись и всад­ни­ки Арио­ви­ста. Арио­вист потре­бо­вал, чтобы оба они беседо­ва­ли вер­хом и чтобы каж­дый взял с собой на пере­го­во­ры еще по десять чело­век. Когда, нако­нец, они друг с дру­гом встре­ти­лись, Цезарь в нача­ле сво­ей речи упо­мя­нул о мило­стях, ока­зан­ных Арио­ви­сту им и сена­том. Он ука­зы­вал, что Арио­вист полу­чил от наше­го сена­та титул царя и дру­га и что ему посы­ла­лись самые почет­ные дары; это отли­чие , гово­рил он, лишь немно­гим доста­ва­лось на долю и обык­но­вен­но дает­ся в награ­ду толь­ко за боль­шие заслу­ги . Хотя Арио­вист не имел ни пово­да, ни закон­но­го осно­ва­ния для подоб­ных при­тя­за­ний, одна­ко он полу­чил такое отли­чие толь­ко бла­го­да­ря мило­сти и щед­ро­сти Цеза­ря и сена­та . Цезарь ссы­лал­ся и на то, как дав­но и как закон­но суще­ст­ву­ет близ­кая связь у рим­лян с эду­я­ми, как часто в самых лест­ных выра­же­ни­ях состав­ля­лись поста­нов­ле­ния сена­та по отно­ше­нию к эду­ям; как эдуи еще до заклю­че­ния с нами дру­же­ст­вен­но­го сою­за все­гда зани­ма­ли пер­вое место во всей Гал­лии. Рим­ский народ при­вык забо­тить­ся о том, чтобы ею союз­ни­ки и дру­зья не толь­ко не теря­ли ниче­го сво­е­го, но чтобы, наобо­рот, уси­ли­ва­лись в сво­ем вли­я­нии, вид­ном поло­же­нии и поче­те: кто мог бы потер­петь, чтобы у них было отня­то то, чем они вла­де­ли к момен­ту заклю­че­ния дру­же­ст­вен­но­го сою­за с рим­ским наро­дом? Нако­нец, Цезарь повто­рил те тре­бо­ва­ния, кото­рые он заяв­лял рань­ше через послов: Арио­вист не дол­жен идти вой­ной ни на эду­ев, ни на их союз­ни­ков и обя­зан вер­нуть залож­ни­ков; если он не может хоть неко­то­рую часть гер­ман­цев отпра­вить обрат­но на роди­ну, то пусть он, по край­ней мере, не допус­ка­ет их даль­ней­ше­го пере­хо­да через Рейн.

44. На тре­бо­ва­ния Цеза­ря Арио­вист дал корот­кий ответ, но зато подроб­но рас­про­стра­нял­ся о сво­их досто­ин­ствах: он пере­шел через Рейн не по сво­е­му побуж­де­нию, но по прось­бе и при­гла­ше­нию гал­лов; не без боль­ших надежд и рас­че­та на важ­ные выго­ды он оста­вил роди­ну и близ­ких; места для житель­ства в Гал­лии уступ­ле­ны ему сами­ми гал­ла­ми, залож­ни­ки даны по их доб­рой воле; дань он берет по пра­ву вой­ны, имен­но ту, кото­рую победи­те­ли обык­но­вен­но нала­га­ют на побеж­ден­ных. Не он начал вой­ну с гал­ла­ми, а гал­лы с ним: все галль­ские общи­ны высту­пи­ли про­тив него и ста­ли лаге­рем; но все эти силы были им раз­би­ты и побеж­де­ны в одном сра­же­нии. Если они сно­ва хотят с ним поме­рить­ся, то и он сно­ва готов сра­зить­ся; если же хотят иметь мир, то неспра­вед­ли­во отка­зы­вать в дани, кото­рую они до сих пор пла­ти­ли доб­ро­воль­но. Друж­ба рим­ско­го наро­да долж­на слу­жить ему укра­ше­ни­ем и защи­той, а не при­но­сить вред: с этим рас­че­том он и искал ее. Если по мило­сти рим­ско­го наро­да дань будет сло­же­на, а сдав­ши­е­ся будут у него ото­бра­ны, то он отка­жет­ся от друж­бы с рим­ским наро­дом столь же охот­но, как искал ее. Что он пере­во­дит в Гал­лию мас­су гер­ман­цев, это он дела­ет для сво­ей без­опас­но­сти, а не для заво­е­ва­ния Гал­лии: дока­за­тель­ст­вом слу­жит то, что он при­шел сюда по прось­бе гал­лов и вел вой­ну не насту­па­тель­ную, но обо­ро­ни­тель­ную. Он при­шел в Гал­лию рань­ше, чем рим­ский народ. До сего вре­ме­ни вой­ско рим­ско­го наро­да ни разу не выхо­ди­ло за пре­де­лы Про­вин­ции Гал­лии. Что Цеза­рю нуж­но? Зачем он всту­па­ет в его вла­де­ния? Эта Гал­лия - его про­вин­ция, как та - рим­ская. Как ему само­му не сле­до­ва­ло бы поз­во­лять втор­гать­ся в наши зем­ли, так и с нашей сто­ро­ны неспра­вед­ли­во вме­ши­вать­ся в его пра­ва. Цезарь гово­рит, что сенат назвал эду­ев бра­тья­ми; но он не до такой сте­пе­ни груб и неве­же­ст­вен, чтобы не знать того, что ни в послед­нюю вой­ну с алло­бро­га­ми эдуи не помо­га­ли рим­ля­нам, ни сами в борь­бе с ним и с сек­ва­на­ми не поль­зо­ва­лись помо­щью рим­ско­го наро­да. Ему при­хо­дит­ся дога­ды­вать­ся, что друж­ба с эду­я­ми - про­стой пред­лог и что вой­ско, кото­рое Цезарь дер­жит в Гал­лии, он дер­жит для уни­что­же­ния Арио­ви­ста. Если Цезарь не уйдет и не выведет отсюда сво­е­го вой­ска, то он будет счи­тать его не дру­гом, а вра­гом; и если его убьет, то этим доста­вит боль­шое удо­воль­ст­вие мно­гим знат­ным и вид­ным рим­ля­нам: это ему извест­но от их соб­ст­вен­ных гон­цов, и его смер­тью он мог бы купить рас­по­ло­же­ние и друж­бу всех их. Но если Цезарь уйдет и пре­до­ста­вит ему бес­пре­пят­ст­вен­ное обла­да­ние Гал­ли­ей, то он отпла­тит ему боль­ши­ми услу­га­ми и все вой­ны, какие Цезарь поже­ла­ет вести, доведет до кон­ца без вся­ких хло­пот и рис­ка для Цеза­ря.

45. Цеза­рем мно­го было ска­за­но о том, поче­му он не может отка­зать­ся от это­го дела: ни его лич­ная поли­ти­ка, ни поли­ти­ка рим­ско­го наро­да не поз­во­ля­ют покидать заслу­жен­ных союз­ни­ков; далее он не при­зна­ет за Арио­ви­стом боль­ше прав на Гал­лию, чем за рим­ским наро­дом. Кв. Фабий Мак­сим победил арвер­нов и руте­нов , одна­ко, рим­ский народ про­стил их, не обра­тил их стра­ны в свою про­вин­цию и не обло­жил данью. Если счи­тать­ся с дав­но­стью, то власть рим­ско­го наро­да над Гал­ли­ей более закон­на, чем какая бы то ни было дру­гая; а если усво­ить себе точ­ку зре­ния рим­ско­го сена­та, то Гал­лия долж­на быть сво­бод­ной, так как, несмот­ря на победу над ней, он оста­вил за ней само­управ­ле­ние.

46. В этот момент беседы Цеза­рю дали знать, что всад­ни­ки Арио­ви­ста при­бли­жа­ют­ся к хол­му, наска­ки­ва­ют на наших и пус­ка­ют в них кам­ни и копья. Цезарь пре­кра­тил пере­го­во­ры, отсту­пил к сво­им и отдал им стро­жай­ший при­каз не отве­чать на непри­я­тель­ские выст­ре­лы. Хотя он видел, что сра­же­ние с кон­ни­цей отнюдь не опас­но для отбор­но­го леги­о­на, но счи­тал недо­пу­сти­мым, чтобы после пора­же­ния вра­гов мог­ли гово­рить, что он во вре­мя пере­го­во­ров напал на них веро­лом­но. В сол­дат­ской среде ско­ро ста­ло извест­но, с какой наг­ло­стью Арио­вист отка­зы­вал рим­ля­нам в каких бы то ни было пра­вах на Гал­лию, как его всад­ни­ки напа­ли на наших и как этим пере­го­во­ры были пре­рва­ны. Все это под­ня­ло в вой­ске бод­рость и бое­вой пыл.

47. На дру­гой день Арио­вист отпра­вил к Цеза­рю послов с заяв­ле­ни­ем, что он жела­ет про­дол­жать нача­тые, но еще неокон­чен­ные пере­го­во­ры: пусть Цезарь сно­ва назна­чит для них день, или, если он это­го не жела­ет, пусть при­шлет послом кого-либо из сво­их при­бли­жен­ных . Но Цезарь не видел осно­ва­ний для воз­об­нов­ле­ния пере­го­во­ров, тем более что уже нака­нуне гер­ман­цев нель­зя было удер­жать от обстре­ли­ва­ния наших. Отпра­вить послом кого-либо из сво­их - это зна­чи­ло бы под­верг­нуть посла боль­шой опас­но­сти и отдать в жерт­ву людям диким. Наи­бо­лее целе­со­об­раз­ным пока­за­лось послать к нему Г. Вале­рия Про­кил­ла, сына Г. Вале­рия Кабу­ра, и М. Мет­тия. Пер­вый был очень храб­рым и обра­зо­ван­ным моло­дым чело­ве­ком, отец кото­ро­го полу­чил рим­ское граж­дан­ство от Г. Вале­рия Флак­ка ; он поль­зо­вал­ся дове­ри­ем Цеза­ря и, сверх того, знал галль­ский язык, на кото­ром Арио­вист бег­ло гово­рил от дав­не­го пре­бы­ва­ния в Гал­лии. Нако­нец, у гер­ман­цев не было при­чи­ны оскор­бить его. А Мет­тий был свя­зан с Арио­ви­стом уза­ми госте­при­им­ства. Цезарь пору­чил им узнать, что гово­рит Арио­вист, и сооб­щить ему. Но когда Арио­вист увидал их у себя в лаге­ре, то он закри­чал в при­сут­ст­вии сво­е­го вой­ска: зачем они при­шли к нему? может быть, шпи­о­нить? Они пыта­лись было отве­чать, но он не дал им гово­рить и при­ка­зал нало­жить на них цепи.

48. В тот же день он дви­нул­ся впе­ред и стал лаге­рем в шести милях от лаге­ря Цеза­ря под горой. На сле­ду­ю­щий день он про­вел свои вой­ска мимо лаге­ря Цеза­ря и раз­бил свой лагерь в двух милях сза­ди него, чтобы отре­зать Цеза­ря от хле­ба и дру­го­го про­ви­ан­та, под­во­зи­мо­го из стра­ны сек­ва­нов и эду­ев. С это­го дня Цезарь в тече­ние пяти дней под­ряд выво­дил свои вой­ска и выст­ра­и­вал их перед лаге­рем, чтобы дать Арио­ви­сту сра­же­ние, если он того захо­чет. Но Арио­вист все эти дни дер­жал вой­ско в лаге­ре и завя­зы­вал еже­днев­но толь­ко кон­ные стыч­ки. Это был осо­бый род сра­же­ний, в кото­ром гер­ман­цы были опыт­ны. У них было шесть тысяч всад­ни­ков и столь­ко же осо­бен­но быст­рых и храб­рых пехо­тин­цев, кото­рых каж­дый всад­ник выби­рал себе по одно­му из всей пехоты для сво­ей лич­ной охра­ны: эти пехо­тин­цы сопро­вож­да­ли сво­их всад­ни­ков в сра­же­ни­ях. К ним всад­ни­ки отсту­па­ли: если поло­же­ние ста­но­ви­лось опас­ным, то пехо­тин­цы ввя­зы­ва­лись в бой; когда кто-либо полу­чал тяже­лую рану и падал с коня, они его обсту­па­ли; если нуж­но было про­дви­нуть­ся более или менее дале­ко или же с боль­шой поспеш­но­стью отсту­пить, то они от посто­ян­но­го упраж­не­ния про­яв­ля­ли такую быст­ро­ту, что, дер­жась за гри­ву коней, не отста­ва­ли от всад­ни­ков.

49. Видя, что Арио­вист не покида­ет сво­е­го лаге­ря, Цезарь выбрал, во избе­жа­ние даль­ней­шей задерж­ки про­ви­ан­та, удоб­ное место для лаге­ря по ту сто­ро­ну лаге­ря гер­ман­цев, при­бли­зи­тель­но в шести­стах шагах от него, и дви­нул­ся туда в бое­вом поряд­ке тре­мя лини­я­ми. Пер­вой и вто­рой лини­ям при­ка­за­но было сто­ять под ору­жи­ем, а третьей укреп­лять лагерь. Это место, как упо­мя­ну­то было, отсто­я­ло от непри­я­те­ля при­бли­зи­тель­но на шесть­сот шагов. Арио­вист послал туда око­ло шест­на­дца­ти тысяч чело­век налег­ке со всей кон­ни­цей, чтобы наво­дить на наших страх и мешать построй­ке укреп­ле­ний. Тем не менее Цезарь не отме­нил сво­е­го преж­не­го рас­по­ря­же­ния и при­ка­зал двум лини­ям отра­жать вра­га, а третьей окан­чи­вать работу. Укре­пив лагерь, он оста­вил там два леги­о­на и часть вспо­мо­га­тель­ных войск, а осталь­ные четы­ре отвел назад в глав­ный лагерь.

50. На сле­ду­ю­щий день Цезарь, по сво­е­му обык­но­ве­нию, вывел из обо­их лаге­рей свои вой­ска, немно­го про­дви­нул­ся от сво­е­го глав­но­го лаге­ря и таким обра­зом сно­ва дал вра­гам слу­чай сра­зить­ся. Но заме­тив, что они все-таки не выхо­дят из сво­е­го лаге­ря, он око­ло полу­дня отвел вой­ско назад в лагерь. Толь­ко тогда Арио­вист дви­нул часть сво­их сил на штурм мало­го лаге­ря. С обе­их сто­рон завя­зал­ся, про­дол­жав­ший­ся вплоть до вече­ра, оже­сто­чен­ный бой. При захо­де солн­ца Арио­вист, после боль­ших потерь с той и дру­гой сто­ро­ны, отвел свои вой­ска назад в лагерь. Цезарь стал спра­ши­вать плен­ных, поче­му Арио­вист укло­ня­ет­ся от реши­тель­но­го сра­же­ния; они объ­яс­ни­ли это тем, что, по суще­ст­ву­ю­ще­му у гер­ман­цев обы­чаю, их замуж­ние жен­щи­ны объ­яс­ня­ют на осно­ва­нии мета­ния жре­бия и пред­ска­за­ний, выгод­но ли дать сра­же­ние или нет; и вот теперь они гово­рят, что гер­ман­цам не суж­де­но победить, если они дадут реши­тель­ное сра­же­ние до ново­лу­ния.

51. На сле­ду­ю­щий день Цезарь, оста­вив для того и дру­го­го лаге­ря доста­точ­ное при­кры­тие, все вспо­мо­га­тель­ные вой­ска рас­по­ло­жил перед малым лаге­рем на виду у вра­гов. Эти вспо­мо­га­тель­ные вой­ска он употре­бил в дело толь­ко для виду , так как чис­лен­но­стью леги­он­ной пехоты он слиш­ком усту­пал пре­вос­хо­див­ше­му его вра­гу. А сам он, постро­ив вой­ско в три линии, вплот­ную подо­шел к лаге­рю вра­гов. Толь­ко тогда гер­ман­цы уже по необ­хо­ди­мо­сти выве­ли из лаге­ря свои силы и поста­ви­ли их по пле­ме­нам на оди­на­ко­вом рас­сто­я­нии друг от дру­га: это были гаруды, мар­ко­ма­ны, три­бо­ки, ван­гио­ны, неме­ты, седу­сии и све­бы. Все свое вой­ско они окру­жи­ли повоз­ка­ми и теле­га­ми, чтобы не оста­ва­лось ника­кой надеж­ды на бег­ство. На них они поса­ди­ли жен­щин, кото­рые про­сти­ра­ли руки к ухо­див­шим в бой и со сле­за­ми моли­ли их не пре­да­вать их в раб­ство рим­ля­нам.

52. Цезарь назна­чил коман­ди­ра­ми отдель­ных леги­о­нов лега­тов и кве­сто­ра, чтобы каж­дый сол­дат имел в их лице свиде­те­лей сво­ей храб­ро­сти, а сам начал сра­же­ние на пра­вом флан­ге, так как заме­тил, что имен­но здесь непри­я­те­ли все­го сла­бее. Наши по дан­но­му сиг­на­лу ата­ко­ва­ли вра­га с таким пылом и с сво­ей сто­ро­ны вра­ги так вне­зап­но и быст­ро бро­си­лись впе­ред, что ни те, ни дру­гие не успе­ли пустить друг в дру­га копий. Отбро­сив их, обна­жи­ли мечи, и начал­ся руко­паш­ный бой. Но гер­ман­цы, по сво­е­му обык­но­ве­нию, быст­ро выстро­и­лись фалан­гой и при­ня­ли направ­лен­ные на них рим­ские мечи. Из наших сол­дат ока­за­лось нема­ло таких, кото­рые бро­са­лись на фалан­гу, рука­ми оття­ги­ва­ли щиты и нано­си­ли свер­ху раны вра­гам. В то вре­мя как левый фланг непри­я­те­лей был раз­бит и обра­щен в бег­ство, их пра­вый фланг сво­им чис­лен­ным пре­вос­ход­ством силь­но тес­нил наших. Это заме­тил началь­ник кон­ни­цы моло­дой П. Красс, кото­рый был менее занят, чем нахо­див­ши­е­ся в бою, и дви­нул в под­креп­ле­ние наше­му тес­ни­мо­му флан­гу третью (резерв­ную) линию.

53. Бла­го­да­ря это­му сра­же­ние воз­об­но­ви­лось. Все вра­ги обра­ти­лись в бег­ство и пре­кра­ти­ли его толь­ко тогда, когда достиг­ли реки Рей­на при­бли­зи­тель­но в пяти милях отсюда. Там лишь очень немно­гие, в надеж­де на свою силу, попы­та­лись пере­плыть на дру­гой берег или же спас­лись на лод­ках, кото­рые нашлись там. В чис­ле их был и Арио­вист, кото­рый нашел малень­кое суд­но и на нем спас­ся бег­ст­вом; всех осталь­ных наша кон­ни­ца догна­ла и пере­би­ла. У Арио­ви­ста было две жены, одна из пле­ме­ни све­бов, кото­рую он взял с собой из дому, а дру­гая норий­ка, сест­ра царя Вок­ки­о­на, кото­рый при­слал ее в Гал­лию, где Арио­вист и женил­ся на ней. Обе они во вре­мя бег­ства погиб­ли. Было и две доче­ри: одна из них была уби­та, дру­гая взя­та в плен. Г. Вале­рий Про­килл, кото­ро­го его сто­ро­жа во вре­мя бег­ства тащи­ли на трех цепях, наткнул­ся на само­го Цеза­ря, когда послед­ний со сво­ей кон­ни­цей пре­сле­до­вал вра­га. Эта встре­ча доста­ви­ла Цеза­рю не мень­шее удо­воль­ст­вие, чем сама победа: таким обра­зом этот весь­ма почтен­ный в Про­вин­ции Гал­лии чело­век, его друг и госте­при­и­мец, вырвал­ся из рук вра­гов и воз­вра­щен ему, и судь­ба, изба­вив его от гибе­ли, ничем не омра­чи­ла вели­кой радо­сти лико­ва­ния по слу­чаю победы. Про­килл рас­ска­зы­вал, что в его при­сут­ст­вии о нем три­жды бро­са­ли жре­бий - каз­нить ли его немед­лен­но сожже­ни­ем или же отло­жить казнь на дру­гое вре­мя: он уце­лел по мило­сти этих гада­ний. Точ­но так же и М. Мет­тий был най­ден и при­веден к Цеза­рю.

Римляне теперь еще не могли расширить своего владычества на востоке; прежде, чем делать дальнейшие завоевания там, они должны были победить врагов более близких, борьба с которыми была очень опасна. В римских летописях говорится, что в это время был во второй раз с начала существования Рима затворен храм Януса , т. е. настало время, когда не было у римлян никакой войны (стр. 28). Если это известие верно, то храм Януса оставался затворен недолго, потому что через два года после покорения иллирийцев римляне уже вели войну с галлами ; это была страшная война, и победа в ней потребовала от Рима великих усилий. Кельтские племена , жившие на юге от По, могущественные, храбрые бойи , восточные и западные соседи их лингоны и анары, с тревогою смотрели на расширение границ римского государства, замечали, что сенат неизменно держится завоевательной системы; по истреблении сенонов (стр. 148, след.), они первые должны были стать жертвами римского властолюбия. Римляне основывали одну военную колонию за другою на восточном берегу Италии, раздавали там земли своим колонистам; это было прямою опасностью для галлов, и они решились остановить расширение римских владений, пока еще не совершенно опутала их сетью своих колоний могущественная республика, построившая по соседству с их землями сильные крепости Сену, Аримин и Равенну, пока не перерезала она своими военными и земледельческими поселениями их области, пока не отняла возможности общего действия у их племен. Если бы бойи успели соединить кельтские племена равнины По и заальпийских галлов на борьбу с Римом, для него могли бы снова настать времена Бренна . Бойям отчасти и удалось приобрести союзников между своими заальпийскими соплеменниками. Гезаты, храбрые и хищные воины, пришли из альпийских долин и с верховья Роны на помощь своим южным соплеменникам, в надежде обогатиться добычею в Италии; их было 50,000 человек пехоты и 20,000 конницы. Это были люди исполинского роста, страшной силы; под начальством отважных вождей, они перешли равнину По, оставили отряд для наблюдения за ценоманами и венетами, союзниками римлян , и для обеспечения себе свободного пути к возврату на родину, перешли Апеннины и расположились станом у Клузия, как некогда галлы Бренна. Этрусское и сабинское ополчение хотело остановить их в теснинах Апеннин, но галлы обманули его и разбили при Фезулах; 6.000 италийских воинов легли на поле битвы; галлы ходили по бога той и плодородной области, не встречая сопротивления, грабили и опустошали. Римлянами овладел страх. Припоминалось древнее пророчество, что землею, на которой стоит Рим, будут некогда владеть галлы; масса населения была в таком ужасе, что сенат для успокоения умов велел зарыть живыми в землю на форуме галла и галльскую женщину; этим было исполнено пророчестве, по истолкованию сената. Все италийские племена одинаково трепетали варваров; потому союзники Рима с величайшей готовностью послали контингенты в римское войско: дело шло теперь не о том, должен ли Рим господствовать над ними; всем надобно было защищать свое имущество, свою жизнь.

Источник изображения - сайт catcom.ch

«Покорение Галлии Гаем Юлием Цезарем Восемь Галльских походов, проведенных римлянами под руководством Гая Юлия Цезаря, принесли империи не только огромные трофеи и обширные территории. Их итог стал одним из поворотных моментов в истории Рима. Покорение Галлии практически расчистило будущему диктатору путь к установлению единоличной власти в государстве. Во-первых, популярность Цезаря как гражданина и полководца значительно возросла. Во-вторых, в его руки попали колоссальные богатства, полученные от грабежа захваченных земель.»

Римляне называли общим именем галлы, большое количество племен, проживавших на территориях современных Швейцарии, Германии, Франции, Северной Италии, Бельгии, Люксембурга и части Нидерландов. Часто племена создавали различные союзы, но в основном находились в состоянии постоянных междоусобных войн. Государственности в общепринятом понимании у них не существовало. Народ подчинялся знати и клану жрецов друидов. Несмотря на все вышесказанное, галлы представляли собой серьезную силу благодаря своей воинственности и многочисленности. Вот с таким противников предстояло сразиться новому проконсулу, прибывшему в свою провинцию в 59 году до нашей эры.

Первый поход состоялся уже на следующий год. Его основной целью было помешать переселению на земли провинции большого, численностью около 400 тысяч человек, племени гельветов . В распоряжении Цезаря было около 30 тысяч человек: пять римских легионов, некоторое количество конницы союзников и несколько отрядов нумидийских наемников , критских стрелков и болеарских пращников. Первая крупная стычка состоялась на берегу реки Архар. Войска проконсула в результате быстрой атаки рассеяли противника и, форсировав реку, появились перед основными силами у города Бикбракта . Скоротечные переговоры не принесли результата и армии вступили в бой. Цезарь очень грамотно использовал характер местности, разместив свои войска на холме. Гельветам пришлось атаковать в гору. В ходе кровопролитной битвы римляне одержали победу, хотя какое-то время сражались на два фронта, отбивая атаки арьергардных сил противника, зашедших с тыла. Потери варваров составили более 230 тысяч убитых и взятых в плен. Остатки гельветов покорились и вернулись на свои территории.

В этом же году произошел второй Галльский поход, направленный против вторгшегося на территорию провинции германского вождя Ариовиста . Сам Цезарь высоко оценивал его личные и полководческие способности. Решающее сражение состоялось недалеко от Бизантиума . Оно отличалось особым упорством с обеих сторон. В момент, когда чаша весов заколебалась, молодой легат Публий Красс повел в бой третью линию легионов, создал на самом опасном участке численный перевес, решив, тем самым исход битвы.

Основной своей задачей на посту проконсула, Гай Юлий считал укрепление северных границ провинции и всего Рима. Поэтому третья компания, предпринятая в 57 году до нашей эры, была направлена против северных племен, основным из которых являлись белги. Самое ожесточенное сопротивление оказали нервии. Вторгшись на их земли в верховьях реки Самбр , римляне по своему обыкновению начали обустраивать укрепленный лагерь под прикрытием конницы. В лесу, на другом берегу находилась варварская армия, о которой не знала разведка. Быстро переправившись через реку, противник стремительно атаковал римскую армию, не успевшую принять боевое построение. Судьба сражение вновь оказалась на волоске и решилась в пользу Цезаря успевшими на поле битвы двумя легионам, охранявшими обоз.

Покорение белгов и нервиев означало полное завоевание Галлии

В период по 51 год до нашей эры были совершены еще 5 Галльских походов, направленных на укрепление власти Рима в провинции. Они носили карательные функции. Попытка покорения Британии , предпринятая в шестом походе, особых успехов не принесла.