О неудачах в космических полетах при советской власти говорить было не принято, многие факты даже скрывались. Как погиб Владимир Комаров, настоящий Герой Советского Союза, космонавт, страна узнала не сразу. Космос на начальной стадии освоения был практически непостижимым, а корабли имели множество недоработок, упущений со стороны конструкторов.
Имена многих героев-космонавтов всем известны, но сколько остается по сей день неизвестных никому людей, чьей профессией стал космос и чья жизнь оборвалась именно в небе.
Гибель космонавта Комарова стала одной из несоизмеримых жертв ради зондирования бесконечного пространства. Он, как и многие другие выдающиеся мастера, отданные своему запредельному делу, посвятил всего себя исследованиям и поискам ответов на вопросы, которые человечество издавна задавало.
Первые фатальные случаи
Как и Владимир Комаров, биография которого заслуживает отдельного внимания, трагически погиб Валентин Бондаренко. Его смерть стала первой в ходе освоения космических просторов: в 1961 году герой пал жертвой пожара в сурдокамере при научном институте во время учебной тренировки. Валентин только готовился стать космонавтом, проходя учебу. При отцеплении медицинских датчиков от тела он обтер свое тело смоченной в спирту ваткой, которая вспыхнула, попав на рядом стоящий обогреватель. Камера, насыщенная кислородом, загорелась, огонь быстро распространился в замкнутом пространстве. Пламя перекинулось на одежду, которая тут же вспыхнула: космонавт получил сильнейшие ожоги. Как только сурдокамеру удалось открыть, Валентина в срочном порядке отправили в больницу. После отчаянной восьмичасовой борьбы за жизнь Бондаренко умер, причиной летального исхода стал ожоговый шок.
Этот случай стал первым и публично не был озвучен правительством Советского Союза. Но стал уроком для властей и причиной отказа от проектирования космических аппаратов в помещениях, насыщенных кислородом.
Позже аналогичным образом и при подобных обстоятельствах погибло еще трое астронавтов из Америки, и, если бы не секретность первого трагического случая в истории космонавтики, данной катастрофы можно было бы избежать.
О космонавте, сгоревшем заживо при посадке
Корабль “Союз-1”, возвращаясь на Землю 23 апреля потерпел крушение по причине отказа парашютной системы. Гибель космонавта Комарова в ходе испытания данного корабля стала очередным ударом для всей советской страны. Конечно, первые запуски были не до конца продуманными и изученными. Беспилотный режим представлял опасность, поэтому и произошла неудача. За год до этого происшествия, 28 ноября 1966 года, аварийную посадку с орбиты совершил первый автоматический “Союз-1”, или “Космос-133”, как о нем было сообщено в ТАСС. Чуть позже, в декабре этого же года, потерпел аварию по причине разрушения стартового стола “Союз-2”.
Небольшая предыстория трагедии с Комаровым
Но советскому правительству хотелось новых достижений в космонавтике, и в спешке было принято решение подготовить ракету к старту к 1 мая, хотя неполадок у нее было достаточно. Узнав о количестве неполадок, астронавт, призванный полететь в космос, приболел, повысилось кровяное давление, и он слег. Был назначен другой испытатель, Владимир Михайлович Комаров, достаточно опытный и подготовленный пилот, бывавший уже на орбите в качестве дублера с Юрием Гагариным в апреле 1966 года.
Как всё происходило на самом деле?
После выхода корабля на орбиту по причине неполадок Комаровым было принято решение срочно сделать посадку, но катастрофы избежать не удалось. Этот факт вновь был скрыт. В энциклопедии написано, что полет прошел успешно и программа выполнена. Версий на самом деле было несколько.
Одна из них - небрежность монтажника, который, просверлив отверстие в экране, так как не мог добраться до нужного агрегата, забил его в итоге стальной болванкой. Болванка расплавилась, попав в плотный атмосферный слой при спуске корабля, и воздух проник в атмосферный отсек. Создавшееся давление привело к сдавливанию контейнера с парашютом, выйти и раскрыться которому не удалось. Произошла новая трагедия.
Последние минуты до гибели героя-космонавта
Гибель космонавта Комарова практически была неизбежной. Ему удалось выпустить запасной парашют, но тот был сразу погашен первым в результате попадания на стропы. Шансов выжить практически не было, и все по халатности монтажника, небрежно отнесшегося к своей работе.
При спуске аппарат ударился о землю, и пилот Комаров погиб.
Помнить всегда: кто виноват в произошедшем?
Ответственность за парашютную систему в Советском Союзе лежала на Минавиапроме. Версия произошедшего была им озвучена совершенно иная: якобы крышка стакана с парашютами внутри выстрелила, попав при спуске корабля в разреженную атмосферу. По причине резкого перепада давления стакан деформировался, а поскольку был вмонтирован в сферу аппарата, то защемил основной парашют. При спуске на большой скорости аппарат начал балансировать и при соприкосновении с землей потерпел крушение.
Местом, где произошла катастрофа, называют Адамовский район Оренбургской области. В поселке Карабутак с тех пор установлен памятный мемориальный комплекс, к которому ежегодно приходят 23 апреля, чтобы почтить память погибшего героя. В степи под Орском сначала появился первый обелиск 11 июня 1967 года. Его установка была организована сослуживцами
История ничему не учит, или Как не повторять ошибок
Чуть позже, в июне 1971 года, произошла еще одна трагедия в космонавтике - гибель сразу трех героев: Виктора Пацаева, Владислава Волкова и Георгия Добровольского, когда они спускались на землю с орбитальной станции “Союз-1”. Тогда крушение потерпел космический корабль «Союз-1». Космонавты были дублерами, которые полетели вместо основного экипажа в составе с Валерием Кубасовым, Петром Колодиным и Причина гибели - вновь амбиции наших советских политиков.
Взяв пример с американцев, которые летали на Луну на 3-местном корабле, власти приняли решение, что и наших должно полететь именно трое человек. Если бы полетело двое и в скафандрах, то трагедии бы не случилось. 3 скафандра просто не совмещались со всеми условиями в полете, не подходили по габаритам и размерам кабины. Космонавты полетели в спортивных костюмах, чего категорически делать было нельзя.
По примеру Гагарина, опять же в составе из трех человек, в 1964 году на «Восходе» полетели Борис Егоров, Константин Феоктистов и Владимир Комаров. Рассчитанная на одного человека кабина, конечно, для троих была неимоверно тесна, и космонавты предпочли лететь не в скафандрах, а в спортивных костюмах, а также убрали единственное кресло для катапультирования, чтобы как-то увеличить пространство. Сплошное нарушение всех условий в полете.
Они просто изначально подвергали свои жизни опасности. По большой случайности этот полет закончился успешно. Но из-за нарушения правил и по причине столь халатного отношения к условиям до трагедии было рукой подать.
Королев же, чувствуя заранее свою вину, просил прощения на всякий случай, провожая космонавтов в полет. Этот инцидент властями того времени, конечно, тоже был скрыт.
Причины гибели космонавта Комарова
При спуске потерпел крушение "Союз-1". Владимир Комаров не мог сразу заметить осложнения в работе аппарата. Сначала до высоты 150 км от Земли все было нормально, но при входе в атмосферу нужно было разделить корабль на три части, то есть отделить кабину от бытового прибора и отсеков. Именно в момент разделения вентиляционный клапан сработал преждевременно, хотя открытие его должно было произойти позже, возле самой Земли.
Причина такого неожиданного открытия клапана до сих пор так и не установлена. Специалисты считают, что при разделении корабля на отсеки разорвались пироболты от ударных нагрузок, форточка могла открыться от взрыва клапана дыхательной вентиляции и движения запирающего штока. При спуске в аппарате сильно понизилось давление, и космонавт просто не успел отстегнуть ремни для того, чтобы закрыть образовавшуюся дырку (форточку), в итоге потерял сознание.
При обнаружении погибшего врачи констатировали наличие азота в крови, кровоизлияние в мозг, кровь в легких. После этого случая пилотируемые полеты на 2 года были прерваны. Советская космическая техника срочно нуждалась в доработках. Это инцидент повлиял на власти. Космонавтам стали выдаваться специальные костюмы, иная одежда в полете была недопустима. Меры для безопасности людей были приняты в срочном порядке.
Краткая биография великого космонавта
Весь свой жизненный путь посвятил полётам погибший Владимир Комаров. Биография героя подтверждает это. Родился космонавт в 1927 году. В 16 лет, после окончания семилетней школьной программы, поступил в специализированную школу ВВС в Москве лишь с одной целью: стать в один ряд с легендарными военными советскими лётчиками, однако соответствующий диплом он получил только к окончанию военных действий.
На следующий год после выпуска Комарова перевели в Батайск. Окончив в городе училище военной авиации имени Серова в 1949 году, поступил на службу военным лётчиком-истребителем в Северокавказском округе. Вскоре в Грозном он познакомился с Валентиной. Школьная учительница вышла замуж за Владимира Михайловича.
От военного истребителя к космическому испытателю
В 1952 году Комаров был снова переведён по службе. На этот раз его новое место жительства было в западном украинском городке Мукачево. Будучи старшим лётчиком около семи лет, Комаров продолжал развиваться, учиться и расти как профессионал. Космонавт в 1959 году получил высшее образование, окончив академию имени Н. Е. Жуковского. Далее его карьера продолжилась в Государственном Краснознамённом НИИ ВВС.
Учреждение отличалось от предыдущих научно-исследовательских институтов профильной направленностью - испытания новейших моделей авиатехники. Переход сюда стал в каком-то смысле фатальным для Комарова - именно здесь ему предложили работу по испытанию космических аппаратов, о которой распространяться было запрещено. Уже с 1961 года он начал готовиться к полётам на «Востоке» и «Восходе».
Последние минуты жизни Комарова
Владимир Комаров вел переговоры с Юрием Гагариным, и подлинная запись до сих пор сохранилась. Речь шла о том, что Комаров не мог открыть левую батарею. Уже перед посадкой Гагарин поручил подготовиться к заключительным операциям, внимательно и спокойно отнестись к автоматическому спуску, ориентируясь на Луну. Комаров говорил, что все в порядке, якобы он находится в кресле и пристегнут ремнями. Гагарин пожелал дышать глубже при приземлении, и после ответа Комарова: «Спасибо, передайте всем…» - связь с ним мгновенно оборвалась. Это всё, что успел сказать в тот миг Владимир Комаров. Космонавт, последние слова которого удалось услышать диспетчерам, навсегда остался в памяти людей, которые его знали.
Аппарат стал спускаться после выхода в атмосферу. Поисковым самолетам он был виден, и летчики увидели запуск вытяжного парашюта. Далее они доложили, что корабль горит на самом деле. Последние фразы были роковыми. Корабль загорелся, и в тот момент Комаров Владимир Михайлович знал, что погибнет. Не знает никто, что он чувствовал в эти минуты жизни. Все сгорело: и бортжурнал, и
По легенде, пилоты с поисковых самолетов якобы слышали, как бранился космонавт, но это миф. Услышать голос можно было только через антенну, находившуюся на стропах основного парашюта, но раскрыться ему суждено не было.
Ночью 25 апреля останки Владимира Комарова были доставлены в госпиталь Бурденко. Прибыл главнокомандующий Вершинин, маршал авиации, чтобы торжественно проститься с погибшим, но увидев, что от него осталось, приказал срочно кремировать.
Что показало расследование?
Расследовать смерть и катастрофу в целом, произошедшую на "Союзе", принялась специально назначенная комиссия. В те годы вопросами освоения космоса занимался Устинов. По официальной версии трагедия произошла случайно, сослались на стечение обстоятельств.
На самом деле причина - техническая. По мощности вытяжной парашют был гораздо слабее основного и не смог вытащить его по причине заедания от сжатия давления в стенках контейнера, которым, в свою очередь, не хватило жесткости. Обвинение было предъявлено конструкторам, участникам разработки данного парашютного отсека на корабле, также создателям такой парашютной системы. С должности были сняты главный конструктор Ткачев и его заместитель Мишин.
С 1971 года - без аварий
Спустя 1,5 года после того, как случилось несчастье - гибель космонавта Комарова на «Союзе», следующим полетел космонавт Георгий Береговой в начале 1969 года, а также отдельно - Хрунов и Елисеев. Два корабля на орбите все же состыковались, уже в открытом пространстве космонавты смогли перейти из одного «Союза» в другой. Второй полет также был трагичным, но герои сделали практически невозможное. "Союз" был признан самым надежным среди всех космических аппаратов тех времен, и больше с 1971 года трагедий не было.
Отвага и мужество героя не осталось без внимания со стороны государства. Комаров был посмертно награждён второй раз почетной медалью «Золотая Звезда». Кроме того, орден космонавта под удивительным названием "Роза ветров", предоставленный Международным комитетом по аэронавтике и полётам в космос, подтверждает значимость совершенного Владимиром Михайловичем подвига.
Сегодня его прах покоится в Кремлёвской стене на главной площади Москвы. Имя героя неоднократно звучало и с экранов телевизоров. На документальных событиях основан фильм под символичным названием «Космос. Первая кровь». Его создатели провели объёмную работу по выяснению причин трагедии и важных нюансов, о которых в советское время не упоминали. В Германии десять лет назад симфонический оркестр Берлина исполнил множество произведений, написанных выдающимися композиторами со всего мира специально к программе проекта Ad astra. Среди них было и творение, посвященное Владимиру Комарову.
Если бы ни трагедия с Комаровым, «Союз» должен был быть в полете до 2014 года. Прошло полвека, и вряд ли появится иной корабль, способный просуществовать столько лет. А ведь жизнь ему (в обмен на свою) дал все тот же герой - Владимир Михайлович Комаров. Ну разве это не героизм? К сожалению, о нём мало кому известно, незаслуженно… Но теперь, зная печальную и самоотверженную историю отечественного космонавта Комарова, имя которого должно стоять наравне с остальными великими испытателями, необходимо чтить память о нём.
Биография Владимира Комарова – наглядный пример того, что при определенном упорстве любые цели человека осуществимы. Сын московского дворника, следовавший за собственной мечтой, дважды побывал в космосе. К 40 годам мужчина обзавелся семьей, построил головокружительную карьеру и удостоился похвалы от и .
Детство и юность
16 марта 1927 года в Москве родился будущий герой Советского Союза Владимир Комаров. Родители мальчика - Михаил Яковлевич и Ксения Игнатьевна – жили на Третьей Мещанской улице.
Владимир с юности грезил небом. Ребенок много времени проводил на крыше родного дома, запуская в небо бумажные самолетики. Возможно, что увлечение полетами стало следствием интересного знакомства. Одновременно с Комаровыми в том же здании жил Борис Николаевич Юрьев (создатель геликоптера), любивший поговорить с подростком на отвлеченные темы.
В 1943 году юноша получил диплом о среднем образовании. Мальчик ходил в школу №235, сразу после окончания которой поступил в Первую Московскую спецшколу ВВС. Во время обучения юноша окончательно убедился в собственном выборе, поэтому спустя 2 года Владимир поступил в Борисоглебское военное авиационное училище.
Космонавтика
Первые годы службы в авиации Владимир и не думал о космосе. После продолжительного обучения Комарова отправили в Грозный, где мужчина начал карьеру военного летчика. Спустя 2 года Владимир, уже получивший звание старшего военного летчика, возвращается в Москву. Чтобы приблизиться мечте – получить должность летчика-испытателя – Комаров отправляется на учебу в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского.
Упорство, с которым военный стремился к цели, было отмечено руководством института. Сразу после получения диплома Владимира приглашает на работу Государственный Краснознаменный НИИ ВВС. Способность организовать испытательные процессы привлекла внимание комиссии, отбирающей людей для первой команды космонавтов.
Несмотря на то, что штат был же укомплектован, Владимиру предложили поработать над секретным проектом. Комаров не стал отказываться и в июне 1960 года приступил к изучению новых для себя дисциплин. Во время подготовки и тренировок Владимир близко сходится с Юрием Гагариным. Дружба космонавтов была настолько близкой, что даже после смерти Комарова Гагарин не оставлял семью коллеги без внимания и поддержки.
Увы, несмотря на высокие показатели и профессиональный подход, Комаров не проходит в отобранную шестерку для полета. Попасть в группу, которая на корабле «Восток» должна была отправиться в космос, Владимиру помог случай. Уже утвержденного для миссии Григория Нелюбова не допустили к финальным тренировкам врачи.
Впрочем, совершить полет в космос на «Востоке» у Комарова так и не получилось. В сентябре 1963 года программу приостановили. Одновременно с этой новостью врачи выявили у Владимира подозрительные сбои в работе сердца. Среди руководства начались разговоры о снятии Комарова с должности, но космонавт уговорил начальство дать ему шанс.
Мужчина отправился к кардиологу Вишневскому, работающему в Ленинграде. Врач подтвердил, что сбои в сердце не несут фатальных последствий. Находясь на обследовании, Владимир много времени уделял маленьким пациентам Вишневского. Космонавт как мог подбадривал малышей и рассказывал детям о космосе.
12 октября 1964 года Владимир Комаров впервые отправился в космос. Вместе с мужчиной в многоместном судне «Восход» находились Константин Феоктистов и . Полет продолжался 24 часа 17 минут. В небольшой кабине не нашлось места для скафандров и катапульт.
После удачного завершения полета Владимиру присвоили звание Героя Советского Союза. Мужчине вручили «Золотую Звезду», которая сейчас выставлена в музее Российской армии.
Личная жизнь
Космонавт познакомился со своей будущей женой в Грозном в 1949 году. Мужчина увидел портрет девушки в витрине фотоателье. Ослепленный очарованием красавицы Комаров долго пытал фотографа, кто же изображен на снимке. Но работники студии знали только, что девушка - студентка педагогического университета. Как военный выяснит позже, красавицу звали Валентина.
Вместе с другом Владимир проводил свободное от службы время неподалеку от учебного заведения, пока не встретил незнакомку с фотографии. Вместо букетов цветов будущий герой СССР приносил на встречи дефицитные плитки шоколада. Через полгода после первого свидания молодые люди поженились.
Сначала у новобрачных родился сын. Мальчика назвали Евгением, а еще через 8 лет на свет появилась дочка Ирина. После смерти супруга Валентина не вышла замуж, сделав центром собственной жизни подрастающих детей.
Смерть
Незадолго до 50 годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции представители власти решили, что жителей СССР нужно порадовать очередным достижением в космосе. Ответственным за новый рекорд поставили приемника Василия Мишина.
Решено было запустить в космос два корабля и провести в открытом пространстве стыковку. После завершения первого этапа космонавты должны были перебраться из «Союза 2» (так назвали второй корабль) в «Союз 1», где уже находился Комаров. Чтобы успеть к установленному сроку, предполетные проверки провели халатно. Все 203 неполадки, которые выявили конструкторы при тестах, предпочли замолчать.
24 апреля 1967 года Владимир направил «Союз 1» на орбиту. Механические проблемы дали о себе знать почти сразу после начала полета. Осознав, что первый корабль не справляется с возложенной задачей, руководство не дало разрешение на запуск «Союза 2».
Попытки вернуть Комарова на Землю продолжались несколько часов. Корабль вращался в пространстве, Владимир не мог сориентироваться и предпринять какие-либо действия. Благодаря немалому опыту космонавт, переведший «Союз 1» в ручной режим управления, смог запустить процесс торможения и начать посадку.
Все задействованные в операции вздохнули спокойно. Казалось, что самое страшное позади. Даже сам Комаров доложил в центр управления полетами, что чувствует себя нормально и находится в кресле катапульты, пристегнутый ремнями. Это были последние слова космонавта.
За 7 км до Земли начались новые неполадки. Не сработал тормозной парашют, а запасной экземпляр из-за постоянного кружения «Союза 1» перекрутил стропы. Снизить скорость, с которой Комаров приближался к Земле, было невозможно. Крушение произошло в Оренбургской области, неподалеку от Орска.
При столкновении «Союз 1» вошел в почву на глубину 0,5 м и загорелся. Причиной пожара стал углекислый газ, хранившийся в аппарате. Возгорание и последовавший взрыв были настолько сильны, что останки космонавта не удалось собрать целиком.
Официально прах Владимира Комарова размещен в Кремле, но поклониться герою СССР приходят и на небольшой холмик, расположенный в открытой степи Оренбургской области. Найти место легко – коллеги космонавта высадили рядом с местом трагедии березовую рощу.
Память
- Чтобы увековечить имя космонавта, в честь Комарова назвали кратер на Луне
- Фамилию Владимира носят улицы в Лейпциге, Шверине, Цвиккау, Франкфурте-на-Одере и Лионской метрополии.
- В честь космонавта установлено 4 бронзовых бюста: в школе, где учился герой, в Москве, в Щелково и Нижнем Новгороде.
- Изображение Владимира Комарова размещено на 2 почтовых марках 1964 года выпуска.
- Композитор Дин Бретт сочинил в честь прославленного космонавта музыкальную композицию «Komarov’s fall», которую в 2006 году исполнил берлинский симфонический оркестр.
Советский Союз был весёлой и находчивой страной. Только здесь человек, проснувшись утром, мог с удивлением узнать, что, оказывается, его родина вдруг пустила первую в мире АЭС, отправила в космос первый спутник, первого космонавта... В той же, впрочем, ситуации, что и потрясённый среднестатистический гражданин СССР, находился весь мир.
В то утро центральные газеты вышли с крупными шапками: «На орбите - “Союз-1”!» Степенный ТАСС как ни в чём не бывало возвестил на весь мир, что в космос отправлен новый (в смысле: совершенно новый, никакой не «Восток» и не «Восход») советский космический корабль, который пилотирует коммунист В. М. Комаров. Внимательный человек мог вспомнить, что последний наш полёт состоялся более двух лет назад, в конце марта 1965-го - а значит, от нового запуска стоило ожидать чего-нибудь интересного. Ну а тот, кто следил за новостями космонавтики более пристально, также знал, что за это время в США в космос слетала целая плеяда аппаратов типа «Джемини», на которых были выполнены весьма любопытные эксперименты. Имя пилота «Союза» тоже было на слуху у интересующейся публики: именно он был командиром корабля «Восход-1».
Впрочем, первая полоса «Правды» никаких сенсаций не содержала. Корабль был запущен накануне, 23 апреля, в 3:35 по Москве, выведен на орбиту с высотой в перигее 201 км, в апогее 224 км, наклонением 51 градус 40 минут и периодом обращения в 88 минут. О целях полёта - лишь общие слова: отработка корабля, проведение научных и технических экспериментов и медико-биологических опытов. Бортовые системы, разумеется, работали нормально. Кроме того, указывались частоты, на которых производится связь с бортом «Союза».
Рядом - столь же дежурная заметка «Страницы жизни», выжимка из биографии Героя Советского Союза инженер-полковника Комарова, а ещё сообщение экипажа сейнера «Космонавт Комаров» о досрочном завершении в честь, понятно, полёта своего крестника аж двух годовых планов по вылову рыбы и скромное обещание сделать за следующие полгода ещё три плана. Не отставали и всё-всё, оказывается, знавшие о полёте сталевары, на радостях с самого раннего утра пообещавшие главной газете страны выплавить в этот день несколько тонн стали сверх нормы.
На второй странице «Правды» обыватель мог прочесть о международной реакции на запуск «Союза-1». Обычные поздравления да удивительное (по нынешним меркам, конечно) сообщение из Нью-Йорка, где, ради того чтобы напечатать сообщение о полёте русского корабля, печатники газеты «Нью-Йорк таймс» временно прекратили забастовку. Удивительна и повышенная осведомлённость парижских радиожурналистов: видимо, тщательно проанализировав потолок, они пришли к заключению, что ракета, выведшая «Союз-1», должна быть куда мощнее, чем планируемая американская «Сатурн-5».Собственно, всё. Понять, что представляет собой «Союз» и чем он отличается от «Востоков»/«Восходов», было нельзя. Забегая вперёд, заметим, что подобное продолжалось не один год.
И на самом видном месте, в правом верхнем углу первой полосы - гордое заявление: «Успешное выполнение программы полёта советского космического корабля ”Союз-1”». Ура, товарищи. Действительно, ура!
А на следующий день в «Правде» появляется ещё одна фотография космонавта-героя Комарова - но уже в траурной рамке. Погиб?! После «успешного выполнения программы полёта»? Что же произошло?! Вот как описал трагедию сдержанный ТАСС.23 апреля 1967 года в Советском Союзе был выведен с целью лётных испытаний на орбиту Земли новый космический корабль «Союз-1», пилотируемый лётчиком-космонавтом СССР Героем Советского Союза инженер-полковником Комаровым Владимиром Михайловичем. В течение испытательного полёта, продолжавшегося более суток, В. М. Комаровым была полностью выполнена намеченная программа отработки систем нового корабля, а также проведены запланированные научные эксперименты. При полёте летчик-космонавт В. М. Комаров совершал маневрирование корабля, проводил испытания основных его систем на различных режимах и давал квалифицированную оценку технических характеристик нового космического корабля. 24 апреля, когда программа испытаний была окончена, ему было предложено прекратить полет и совершить посадку. После осуществления всех операций, связанных с переходом на режим посадки, корабль благополучно прошёл наиболее трудный и ответственный участок торможения в плотных слоях атмосферы и полностью погасил первую космическую скорость. Однако при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте, по предварительным данным, в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью, что явилось причиной гибели В. М. Комарова. Безвременная гибель выдающегося космонавта инженера-испытателя космических кораблей Владимира Михайловича Комарова является тяжелой утратой для всего советского народа.
17 МАЯ 1967 ГОДА, ГАЗЕТА «КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА»
Туманно, правда? Что ж, быть может, что-то объяснит интервью Ю. А. Гагарина «Комсомольской правде», опубликованное 17 мая? (Для точности заметим здесь очевидное, опустив такое общее место, как собственно цензура: в те годы любой авторский материал на такие темы не был авторским. В том смысле, что и Юрий Алексеевич мог вовсе не иметь отношения к этому тексту, и интервьюер мог увидеть на полосе совсем не то, что было в изначальном материале, поскольку рукописи и гранки в обязательном порядке задолго до публикации передавались в соответствующие отделы ЦК КПСС и ВЛКСМ, где их пристально изучали и переписывали.) В нём были такие мутные, ни о чём строки.Ю. Гагарин: Надёжность ракеты-носителя и космического корабля, конечно, несравненно выше любого другого транспортного средства. Но ведь и конструкция их несравненно сложнее. Понятия разгерметизации кабины, например, у шоферов вообще не существует, а для лётчиков это уже крупная неприятность, для летчиков-космонавтов она может привести к мгновенной гибели. И как бы ни возрастала надёжность, само усложнение - вполне закономерное - конструкции, вытекающее из усложнения задач, стоящих перед космическим экипажем, чревато возможными отказами и неисправностями. Одни неисправности могут быть устранены активными действиями самого космонавта; другие, даже не устраненные, могут лишь помешать выполнению того или иного пункта программы его работ; третьи, самые опасные, могут угрожать его жизни. Именно такие неполадки - ненормальности в работе парашютной системы - послужили причиной гибели капитана «Союза».
И это - единственный «ответ» на долгие годы. Книги, журналы, газеты не любили распространяться на тему гибели Комарова. Не любили, конечно, не только потому, что вспоминать про неудачи - тяжело. Не в этом дело. Просто сказать правду, пусть даже самую малую, никто не дал бы. Секретно.
4 МАЯ 1967 ГОДА, ЖУРНАЛ SPACEFLIGHT
То же самое было и за рубежом, правда, по другой причине - не от нежелания (читателей, интересующихся космонавтикой, там было не меньше, как и специализирующихся на этой «горячей» теме журналистов) или цензурных рогаток, а из-за полного отсутствия информации. Уровень информированности Запада (ЦРУ и прочие разведслужбы в рассмотрение не берём) можно понять из статьи, опубликованной в британском журнале Spaceflight 4 мая 1967 года.
Сейчас следует признать, что «там» были как на редкость точные, так и совершенно неверные сведения.
В частности, журнал, сославшись на неназванный источник, утверждал, что, кроме первого «Союза», должен был полететь второй корабль. Информация отчасти подтверждалась тем, что «на праздновании Дня космонавтики в Москве не было многих известных космонавтов». Всё верно, так оно и было: «Союз-2» ждал только отмашки. С другой стороны, британцы были свято уверены, что грузоподъемность «Союза» может составлять от четырех до шести человек, и читать это сейчас просто смешно. Ещё один любопытный момент - упоминание о перехвате в Японии сигналов с «Союза» во время выведения, а также цитирование неких американских официальных лиц, заявивших о неназванных проблемах на борту корабля, которые и привели к гибели Комарова. Иначе говоря, не в парашютной системе было дело, утверждал Spaceflight...
МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ, КОНСПЕКТИВНО
После этого на Западе наступил вполне советский информационный штиль. А свято место пусто не бывает, и официальные сообщения стали замещать байки, слухи и легенды.Собственно, легенд было несколько. Попробуем их обобщить. В частности, рассказывалось, что, после того как Комаров понял неизбежность гибели, он от души, не выбирая слов, сказал в эфир всё, что думает о конструкторах, создавших настолько плохой аппарат, и родной партии, пославшей его на верную смерть на «сыром» корабле. И всё это будто бы превосходно слышали экипажи поисковых самолётов и вертолётов, дежуривших недалеко от места посадки «Союза». И вообще, он не хотел лететь в космос, его практически заставили.
А вот ещё один слух: официальная версия лжёт, и проблемы были совсем не в парашютной системе.
Космонавт сгорел живьём из-за нарушения теплозащитного покрытия. Что характерно, эта версия как раз имела в своём основании реальные события, исказившиеся в «испорченном телефоне», но об этом позже.Наконец, молва утверждала, что Комаров вернулся на землю в целости, но был убран руководством по каким-то не совсем ясным мотивам. Скорее всего, слух «опирался» на уже известное вам утверждение «Правды» об успешном завершении полёта.
1971 ГОД, ЖУРНАЛ RAMPARTS
Впрочем, это не всё. Была также информация, источник которой проследить относительно легко. В 1971 году некий бывший сотрудник американского Агентства национальной безопасности Перри Феллуок (Perry Fellwock) дал политико-литературному журналу Ramparts обширное интервью, в котором раскрыл внутреннюю кухню этой сверхсекретной организации. О нашем космосе экс-спецслужбист, прикрывшийся псевдонимом Уинслоу Пек (Winslow Peck), сказал следующее (цитируем в сокращении).«Очевидно, что наибольший интерес представляла советская программа, посвящённая космическим станциям. Мы знали всё, что происходит у них под прикрытием программы «Космос». Например, прежде чем я добрался до Турции, двое их космонавтов погибли при взрыве ракеты на стартовом столе, а один умер, пока я был там. Думаю, это был «Союз». Проблемы у него начались при возвращении с орбиты. На земле всё знали ещё за несколько часов до краха и пытались исправить ситуацию... У космонавта был видеотелефонный разговор с женой и премьером Косыгиным. Премьер плакал, назвал его героем, сказал, что он сделал большое дело и его не забудут.
Последние несколько минут были самыми страшными, космонавт кричал, что не хочет умирать, умолял хоть что-нибудь сделать. А в конце записи только кричал... пока не умер... Я думаю, он сгорел...»
Эмоциональный текст. Двое космонавтов, погибших незадолго до «Союза-1», плачущий Косыгин, видеоконференция с женой Валентиной (умерла в 1995 году), Комаров, идущий на посадку, зная, что погибнет, и общая трагедия, разворачивающаяся в прямом эфире...
Читая такое, ловишь себя на мысли, что это совсем не жизнь, а кусок из умелого киносценария какого-нибудь голливудского фильма.Само собой, в изустном изложении материал был известен и в СССР. В середине 70-х его вовсю обсуждали на кухнях. С кучей подробностей, придуманных уже самим рассказчиком.
1980–1990 ГОДЫ, ПРЕССА И ПЕЧАТЬ
С течением времени секретность, когда-то окружавшая «Союз», стала ослабевать. Появились орбитальные станции, и «Союз» принялся доставлять к ним экипажи. Вскоре стали известны его характеристики и то, как он выглядит. А после программы «ЭПАС» («Союз» - «Аполлон») всплыли и технические особенности реализации «Союза», не очень, впрочем, интересные обычной публике. В 1982 году впервые официально заговорили о том, что «Союз» изначально планировался вовсе не для орбитальных станций, а для Луны. С началом перестройки и гласности в прессу стали просачиваться и другие занятные подробности, что, скорее всего, объясняется не получением Главлитом новых указаний, что считать тайной, а что нет; просто все мы люди, а время было такое, что даже чиновники в погонах давали слабину. Например, в превосходном фотоальбоме «Космонавтика–87» была опубликована фотография (см. её ниже), на которой Комаров и Гагарин помогают со скафандрами Хрунову и Елисееву, так как, судя по подписи, им предстояло выйти в открытый космос. Всё бы хорошо, но официальная история космонавтики, преподнесённая рядом, резонно утверждает, что Алексей Елисеев и Евгений Хрунов полетели в космос уже после гибели В. М. Комарова и Ю. А. Гагарина.
Впрочем, неопределённость с первым «Союзом» существовала не долго. Ещё при СССР появились публикации, рассказывавшие о том, что же действительно предстояло сделать Комарову и что произошло в тот день.
Первыми, судя по всему, были журналист «Комсомольской правды» Ярослав Голованов, в 89-м, и преемник С. П. Королёва по ОКБ-1 - ЦКБЭМ В. П. Мишин, давший в 90-м интервью «Огоньку».А в 90-е все словно с цепи сорвались. Вышли книги упомянутого Мишина, Б. Е. Чертока, К. П. Феоктистова, А. С. Елисеева, В. М. Филина. Были опубликованы дневники Н. П. Каманина, в журналах и по ТВ замелькали Г. И. Северин, О. Г. Ивановский и многие другие инженеры, космонавты и военные, стоявшие у истоков советской космонавтики. Ну а относительно недавно появился доступ к радиопереговорам, что вёл В. М. Комаров с борта «Союза»: слушайте отрывки из них в самом низу публикации.
Собственно говоря, всё, что вы прочтёте ниже, основано на этих материалах, а также логике и довольно хорошем знании автором этого текста как баллистики, так и конструктивных особенностей корабля «Союз» (не сочтите, пожалуйста, за хвастовство). Каждое утверждение можно подтвердить ссылкой на первоисточники. Разумеется, я охотно верю, что найдутся люди, которым вся эта история не понравится, а вариант, к примеру, Уинслоу Пека будет по-прежнему греть душу. Ради бога! Вот только воспоминания непосредственных участников тех событий порой совпадают даже в мельчайших деталях. А поверить в пропаганду, цензуру и пр., что специально заставили десятки людей вызубрить «правильную версию» на случай, если СССР развалится и можно будет говорить (что вздумается), извините, не могу.
Так что же стало причиной трагедии, случившейся 24 апреля 1967 года? Какое развитие событий привело к гибели Владимира Михайловича Комарова? Что творилось в нашей космической программе в 60-х? Зачем летал Комаров и для чего создавался «Союз»?..
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ: США
Для того чтобы лучше всё это понять, нам придётся вернуться в 1961 год. Нет, не в 12 апреля, а в 25 мая. И не в СССР, а в США. В тот момент, когда президент-первогодок Кеннеди во второй раз обратился к нации. Собственно, уже сам этот факт был экстраординарным. В те времена президент обычно просил у народа особого внимания лишь раз в год. И это было неспроста. Ещё никогда «авторитет страны не был столь низким». С тех пор, когда Советы отправили в космос спутник, шёл уже четвёртый год, а ни один из с помпой объявленных проектов не имел успеха. Причём мало того, что русские запускали аппараты быстрее, они умудрились добиться невообразимого качества своей техники - такого, какое было недоступно американским аппаратам даже в теории. А теперь ещё и Гагарин!.. США проиграли и эту гонку. Обидно. И дело не только в Гагарине. 15 апреля США начали операцию «Высадка в заливе Свиней», нацеленную на свержение Фиделя Кастро. И она стала одним из самых громких военных провалов ЦРУ, поскольку абсолютно всё пошло не так... А ещё можно вспомнить перехват Пауэрса под Свердловском, когда Соединённые Штаты сами загнали себя в ловушку, пытаясь скрыть разведывательный характер полёта «У-2».Словом, стране нужна была национальная идея. И Джон Кеннеди понимал это лучше других. Он только что (20 января 1961 года) стал президентом, и ему очень не хотелось, чтобы о нём вспоминали как о руководителе, проигравшем космическую гонку и севшем в лужу в заливе Свиней.
Скоро вот эти его слова облетят весь мир: «Я хочу верить, что мы сможем доставить человека на Луну и вернуть обратно до конца этого десятилетия».
Перчатка была брошена. Цель - более чем конкретная: высадка на Луну. Срок - до конца 1960-х. Это вам не построение мифического коммунизма к 1980 году, о котором в октябре 61-го года заявил Н. С. Хрущёв.Сейчас, наверное, мало кто понимает, что это была за Цель. Именно так, с прописной. Насколько она была глобальна и сложна. Ведь для её реализации не хватило бы одного желания. Нет, для этого нужно было с нуля построить ракеты грузоподъемностью минимум под сотню тонн, отработать системы управления кораблями, налетать сотни часов в этих самых кораблях, научиться выходить в космос и там работать. Следовало создать автоматические аппараты, способные сфотографировать лунную поверхность, успешно посадить корабль на Луну и узнать всё о проходимости тамошнего грунта. Ведь никто на Земле не знал, что собой представляет лунная твердь: это была абсолютная терра инкогнита. К примеру, даже лучшие карты нашего спутника могли предложить лишь объекты размерами в десятки километров, а для посадки человека нужны фотоснимки с детализацией в десятки сантиметров. Сделать их можно было только с помощью аппаратов, о которых тогда даже не мечтали. И на создание всей этой техники отводилось всего девять лет. Нет, даже восемь с половиной.
Пока же у США был один суборбитальный полёт продолжительностью 15 минут, ракеты-носители максимальной грузоподъемностью около 2 тонн и «Пионер-4», пролетевший в 60 тыс. км от Луны. То есть так далеко, что на нём не сработал даже датчик прохождения спутника...
Нельзя сказать, что Кеннеди этого не знал. И он, и его консультанты прекрасно понимали сложность объявленной задачи и то, что для её реализации потребуются астрономические деньги. 120 млрд долларов в сегодняшних ценах! Такова была стоимость программы, которой присвоили высший государственный приоритет. Самое дорогое научно-политическое начинание в мире. Но только такая цель давала гарантию, что при её реализации у СССР не будет серьёзной форы. Стоило чуть упростить миссию - и Советы могли вырваться вперёд. Не без труда, но всё же вперёд.
Но Кеннеди понимал и другое. Кто вспомнит через сто лет о нарушении международных законов самолетами-разведчиками? А память о первых людях, высадившихся на Луне, будет жить вечно.
Была задача, были деньги, оставалось лишь выложиться на полную катушку, чтобы потом никто не сказал, что было сделано слишком мало... Впрочем, все понимали, что деньги решают далеко не всё. Даже при практически безграничном финансировании слишком многое останется на роль случая, и для выполнения объявленной Кеннеди программы непременно придётся идти на риск. Астронавт Фрэнк Борман вскоре после завершения полёта «Джемини-7» в декабре 1965-го произнёс: «Мы совершенно неизбежно потеряем какой-то экипаж. Это одна из тех вещей, которые постепенно начинаешь признавать... Я надеюсь, что публика смотрит на вещи достаточно зрело, чтобы понять, что нам приходится оплачивать космос не только деньгами, но и жизнями...»Слова, увы, оказались пророческими. Впрочем, подход руководства НАСА был столь же цинично-реалистичным: первоначальный план предполагал десять полётов на Луну, и ведомство допускало при этом потерю одного экипажа.
ВОЛЕЮ ПАРТИИ, ПРАВИТЕЛЬСТВА И КОНСТРУКТОРСКИХ БЮРО: СССР
А что было у нас? (Американское введение понадобилось для того, чтобы вы почувствовали, какая задача стояла перед конструкторами, штурмующими Луну.) У советских инженеров действительно не было никакой форы. Их путь имел ту же длину и те же проблемы.Но если бы только это. В США лунной программе присвоили высший приоритет важности, означавший подавляющие материальные и финансовые преимущества перед любым другим национальным проектом. А в СССР... ничего такого не было и в помине. Мы вольны строить любые догадки. Может, власти просто не хотели тратить адекватные деньги на космос; может, это было головокружение от успехов - но факт остаётся фактом: официально реальная разработка ракеты Н1, нашего ответа американскому «Сатурну-5», началась после декабрьского постановления ЦК КПСС и Совмина СССР 1962 года. А созданию комплекса по покорению Луны (Н1-Л3) посвящено постановление от августа 1964-го. Через три с половиной года после американцев. Но и после этих решений, судя по многим документам, деньги выделялись далеко не в должном объёме.
Впрочем, недостаток в финансах не был решающим. Главная проблема заключалась в людях, в кадрах.
В США лунная программа пилотируемых полётов «Аполлон» действительно была национальной. Вот, смотрите. Первую ступень ракеты-носителя «Сатурн-5» делала корпорация Boeing, вторую - North American Rockwell, третью - McDonnell Douglas. Сам космический корабль - опять же North American Rockwell, а его посадочную ступень - Grumman Aircraft. Всё это, мягко говоря, очень известные авиастроительные компании. Обладающие колоссальным опытом конструирования самой разнообразной техники и располагающие исключительно квалифицированными кадрами. Даже если предположить, что королёвское ОКБ-1 (ныне РКК «Энергия») было «сильнее» любой из этих фирм, оно точно не могло сравниться с их совокупным потенциалом. Как и все три ступени ракеты, космический корабль и посадочный аппарат ОКБ-1 намеревалось разрабатывать практически самостоятельно. Более того, Королёв, по сути, занимался сразу тремя кораблями, так как орбитальный «Союз», «Союз» для полёта вокруг Луны и «Союз» для высадки на ней - это три разных аппарата, разве что с определённой унификацией оборудования.Даже в этом США поступили мудрее. Американцы решили не ждать создания штатного лунного «Аполлона», а разработать путём очень глубокой модернизации корабля «Меркурий» новую машину - «Джемини». Задачу возложили на McDonnell Douglas.
Просто создать подобный корабль можно было куда быстрее, чем «Аполлон», и именно на нём успешно отработать и долговременные полёты в невесомости, и стыковку, и выход в открытый космос. У нас эту роль отчасти взяли на себя «Восходы», но они были куда менее совершенны с технической точки зрения. Да, экономисты расскажут вам, что создание отдельного корабля - решение, далёкое от оптимальности, к тому же программа «Джемини» не предусматривала развития, зато она выигрывала по времени. А космических денег, похоже, в США тогда уже не считали...
А ОКБ-1 в начале 60-х тянуло на себе практически все космические программы страны. В 1961 году бюро занималось созданием автоматических межпланетных станций для исследования Венеры и Марса, научных спутников серии «Электрон», разработкой новых модификаций ракеты Р-7, проектированием и изготовлением боевых ракет: жидкостной Р-9А, твердотопливной РТ-1, глобальной ГР-1. Велись также исследования, посвящённые созданию пилотируемого спутника Земли в нескольких модификациях («Востока») и фоторазведчика на его базе («Зенит»). Кроме того, был проект спутника связи «Молния», создание которого оказало бы на развитие телерадиовещания поистине революционное влияние, соединив самые отдаленные уголки Советского Союза. Каждая из этих задач была совершенно нетривиальной; в США над подобными проектами обычно работали отдельные фирмы с мощным научным заделом.
По сути, ОКБ-1 практически в одиночку сражалось со всем промышленным потенциалом США. И, что поразительно, в выбранных направлениях наши одерживали победу!
Отчасти этому помогала сильная взаимная интеграция проектов: к примеру, трёхступенчатая «семёрка», разработанная для межпланетных автоматических станций первых серий Е-1, после небольших модификаций использовалась для запуска «Востоков», вторая ступень Р-9 стала третьей ступенью «Молнии» и т. д.Долго так продолжаться не могло. Для каждого следующего шага требовались всё более сложные системы, с бoльшим количеством человеко-часов на их разработку. Такая кооперация усилий неизбежно начала приводить к ошибкам, недостаточной отработке систем, люди банально не успевали и уставали. А ведь программа высадки человека на Луну была куда грандиознее всех перечисленных проектов. При таком состоянии дел катастрофы неизбежны. И они уже начались. Самая страшная случилась в 1960 году, правда, в ОКБ-586, руководимом М. К. Янгелем. Но и там был аврал. Спешили сдать и поставить на вооружение межконтинентальную баллистическую ракету Р-16 на высококипящих компонентах. Люди работали в две смены, страшно уставали, не высыпались. Топливо (НДМГ и азотная кислота) было в новинку для испытателей со станции Тюратам. Раньше с техникой на этих компонентах имел дело только полигон Капустин Яр. Ракета Р-16 тоже была новой, незнакомой. Идеальная смесь для катастрофы. И она произошла... 24 октября 1960 года... Словом, полагаю, ситуация в советской космонавтике вам ясна.
Но нельзя сказать, что конструкторы этого не понимали. Всё они понимали. Вскоре после выхода постановления по созданию Н1-Л3 началась передача всей межпланетной тематики в НПО им. С. А. Лавочкина, спутников связи - в Красноярск, модификаций «семёрки» - в Самару, а тематика баллистических ракет постепенно отошла к Янгелю и Челомею (ОКБ-52, ныне НПО «Машиностроение»). Вот только было ли такое «сбрасывание балласта» оптимальным для лунной программы?
Тогда же один из главных конструкторов, Михаил Кузьмич Янгель, вышел со следующим предложением о распределении нагрузки по Луне: он берёт на себя разработку ракеты, Королёв занимается пилотируемой частью, а Челомей - беспилотной.
Увы, и Королёв, и Челомей восприняли инициативу в штыки. КБ ввязались в необъявленное соревнование, чей проект высадки на Луну будет принят, а потому все рассчитывали только на свои силы. А у руководства страны просто не хватило управленческой мудрости. Впрочем, определённое воздействие предложение возымело: Янгелю передали разработку посадочного двигателя лунного корабля. Конечно, под контролем ОКБ-1.
СОВЕТСКИЙ ЛУННЫЙ ПРОЕКТ
К середине 60-х схема нашего лунного проекта устоялась, и о ней можно рассказать подробнее. В качестве носителя предусматривалось использовать ракету Н1 грузоподъемностью около 90 тонн. Это был своеобразный аналог американского «Сатурна-5», правда, у него масса полезной нагрузки достигала 140 тонн. Относительно низкая грузоподъемность нашей ракеты была вызвана целым комплексом причин (о которых пришлось бы говорить слишком долго); многие понимали, что желательно иметь более мощный носитель, но переигрывать что-либо было уже поздно.
К слову, названная грузоподъемность Н-1 оказала самое непосредственное влияние и на параметры путешествия к Луне, и на полёт В. М. Комарова на «Союзе-1». Запомните эти слова.
Н1 должна была вывести к Луне связку из космического корабля «Союз–ЛОК», лунного корабля (ЛК) (для непосредственной посадки на спутник) и блока Д. При подлёте к Луне при помощи блока Д связка «Союз–ЛОК» - ЛК тормозилась для выхода на орбиту спутника. Затем один из двух космонавтов, находившихся на борту, через открытый космос переходил в ЛК. После расстыковки блок Д тормозил бόльшую часть скорости на орбите Луны и отделялся. А ЛК, уже при помощи собственной двигательной установки, должен был сесть на поверхность Луны. Ура! Первый советский человек на Луне!Собрав образцы, сделав фотоснимки, установив на Луне научное оборудование, космонавт возвращался в ЛК и стартовал к «Союзу-ЛОК». После стыковки он вновь через космос переходил в «Союз-ЛОК» и... Но это в общих словах: в действительности всё было куда сложнее. До самой отмены программы Н1-Л3 предусматривалась также доставка запасного ЛК в район посадки и лунохода для перемещения между ЛК.
В теории схема выглядела красиво, но требовалась её основательная отработка, а вот с этим были определённые проблемы. В частности, штатный «Союз-ЛОК» был слишком тяжёлым, чтобы его можно было вывести одной из модификаций «семёрки». Требовался более лёгкий корабль на его базе, получивший наименование 7К-ОК. В определённом смысле это наш аналог «Джемини». Вот этот корабль и стал тем всемирно известным «Союзом», что после модификаций летает до сих пор.
Вы, конечно, заметили своеобразную акробатику с выполнением перехода из «Союза-ЛОК» в ЛК. Это была вынужденная мера, связанная как раз с недостаточной тяговооружённостью Н1.
Герметичный люк просто не укладывался по массе! Из-за явной экстремальности решения переход требовалось отработать в первую очередь. А потому ещё на этапе проектирования было утверждено, что первые пуски «Союзов» в том числе должны быть посвящены именно переходу...Тем временем к 1965 году стало окончательно ясно, что в космосе мы начинаем отставать. Вскоре после полёта «Вохода-2» наступила пора «Джемини». Одна из самых блистательных и эффектных программ в истории. Шутка ли - десять пилотируемых полётов всего за полтора года, с конца марта 1965-го по ноябрь 1966-го. Причём какие это были полёты! Несколько выходов в открытый космос, сближение с мишенями и стыковка с последней ступенью ракеты, длительный полёт почти в две недели и отработка индивидуального ранца астронавта для передвижения в открытом космосе.
Всё это было чрезвычайно полезно, интересно и политически эффектно. Наши инженеры понимали, что США получают бесценный опыт, который у СССР появится очень нескоро, а партийные «политики» никак не могли взять в толк, как это всего за один год мы умудрились растерять весь приоритет. Дело осложнялось ещё и тем, что тогда достижения в космосе порой измерялись исключительно числом отправленных на орбиту космонавтов, и здесь двухместные «Джемини» легко набирали очки.
Ситуация, понятно, прогнозировалась ещё до 1965 года, и такое положение дел не нравилось очень многим в отрасли, вот только выход из него был весьма непрост.
Все понимали, что ранее 67-го пилотируемый «Союз» никак не стартует; между полётами образовывалась весьма приличная дыра. Отчасти пробел можно было заполнить дополнительными пусками «Восходов». Аппараты были не так совершенны, как «Джемини», но и на них можно было провести много интересных экспериментов. Одним из сторонников этого решения являлся помощник Главнокомандующего ВВС по космосу Николай Петрович Каманин. Королёв подержал эту инициативу, и в ОКБ-1 началась проработка полётных программ ещё четырёх «Восходов».Впрочем, решение имело и отрицательные моменты. Самое главное - ресурсы. У ОКБ-1 просто недоставало сил для одновременной отработки «Восходов» и «Союзов» без нарушения графика. Это очевидно хотя бы по той простой причине, что конструкторы и разработчики у «Востоков»/«Восходов» и «Союза» были практически одни и те же. При реализации «Восходов» корабль «Союз» неминуемо был бы отодвинут ещё дальше, а затягивание с пуском «Союза» усложняло отработку всей системы для полёта на Луну. А ведь победить в гонке так хотелось!.. В общем, эти четыре «Восхода» так и не стартовали, хотя отработка полёта «Восхода-3» зашла очень далеко.
СМЕРТЬ КОРОЛЁВА: ПОСЛЕДСТВИЯ
В январе 1966 года в отрасли произошла настоящая трагедия. 14-го во время операции скончался Сергей Павлович Королёв. Один из тех, кто своей энергией практически вытащил человечество в космос. С именем которого связаны почти все достижения нашей космонавтики. День его смерти - один из переломных моментов в советской космической программе. По какому пути она пошла бы, если бы Главный Конструктор выжил, не может сказать никто...
Но работу нужно было продолжать, космос не ждал, лунная гонка набирала обороты. «Верха» намеревались назначить на место Королёва Г. А. Тюлина, тогда замруководителя Министерства общего машиностроения. Ничего плохого о нём сказать нельзя; возможно, это был бы лучший выбор, но дело обернулось иначе. Сотрудники ОКБ-1 и родственных организаций написали властям петицию, и главным сделали зама Сергея Павловича - Василия Павловича Мишина. Очень противоречивая фигура: отзывы об этом человеке в самых разнообразных источниках разнятся кардинально. Возможно, дело даже не в его личных качествах. Просто в то время, когда он руководил главным космическим КБ страны, мы проиграли в лунной гонке и потеряли экипажи двух «Союзов». Впрочем, даже не рассматривая этот провал и трагедии, можно точно сказать: как руководитель он был куда слабее Королёва. 1966-й вообще выдался очень сложным, его даже прозвали «смутным». И дело не только в смерти С. П. Королёва. Так, именно тогда началась глобальная реструктуризация оборонных предприятий - в частности, ОКБ-1 переименовали в ЦКБЭМ...
На создание «Союза 7К-ОК» №1 ушло три года. Он был доставлен в КИС (контрольно-испытательная станция) 12 мая 1966-го и... завис там на несколько месяцев.
Дело в том, что по правилам сначала следовало отработать все нюансы, что неминуемо всплывают при создании техники, на технологическом аппарате, но такое решение повлекло бы задержку пуска первого «Союза» почти на год. А мы и так слишком задержались на старте, чтобы позволить себе подобую роскошь. Поэтому на нём отрабатывали все конструкторские недочёты, проверяли правильность выбранных схем и т. д. А по результатам нововведений изменялась документация на следующие «Союзы». В результате на все испытания ушло 112 дней - против 30, что были прописаны для штатных кораблей. Но ведь и не год.Естественно, «сырой» корабль показал себя сполна: 2 123 дефекта, для устранения которых нужны были 897 доработок. Потом, уже на космодроме, выявилось около трёх сотен дефектов. Но такова цена времени. Благо это был тестовый «Союз», и никто не требовал, чтобы в него посадили человека. Правда, отыграться решили в другом: запустить не один корабль, а сразу два! Такой расклад позволял проверить своеобразный козырь, имевшийся у нас и отсутствовавший у США. Систему автоматической стыковки. Это было действительно крупное достижение, и в случае успеха им можно было гордиться.
Словом, одновременно с 7К-ОК №1 стал готовиться 7К-ОК №2. Это авантюра, но на неё пошли сознательно, прекрасно понимая, как далеко наша программа вырвется вперёд, если полёт удастся. Более того, уже в сентябре в КИС пошли 7К-ОК №3 и №4. В случае успеха первой пары на них вполне могли полететь экипажи!
Между прочим, использование первого «Союза» в качестве технологического макета принесло свои плоды. На 7К-ОК №4 время отработки сократилось почти в три раза. Впрочем, оно всё равно пока превышало месяц, штатно прописанный для «Союзов».
ПЕРВЫЙ ПУСК!
Запуск 7К-ОК №2 назначили на 28 ноября 1966 года. Ровно через сутки в ту же плоскость должен был вылететь 7К-ОК №1. Если сразу после выхода второго корабля на орбиту он окажется в 20 км от первого (что было вполне вероятно), можно активировать «Иглу» (система автоматической стыковки), а после успешной стыковки - праздновать очень важную победу. Если же расстояние окажется больше, за следующие сутки аппараты вполне можно будет свести на требуемую дистанцию.
28 ноября всё начиналось хорошо. Корабль, наречённый «Космосом-133», без проблем вышел на орбиту. После этого на 7К-ОК №2 штатно раскрылись солнечные батареи и антенны «Иглы». Хороший знак!
Э.В.: Вечная память Юрию Гагарину,Владимиру Комарову, и другим трагически погибшим первопроходцам Космоса!!!...Мы о Вас помним,Юрий Алексеевич и Владимир Михайлович etc.!!!
23 апреля 1967 года с космодрома стартовал новый трехместный корабль «Союз-1». На борту был один-единственный космонавт — Владимир Комаров.
Неприятности начались сразу после выхода корабля на орбиту: не раскрылась одна из панелей солнечных батарей, из-за запотевания не работал солнечно-звездный датчик, возникли сбои в работе новой ионной системы ориентации. Когда поступила команда идти на посадку, автоматика «запретила» выдавать тормозной импульс… Космонавт сумел произвести торможение над расчетной точкой, но отказала парашютная система. Владимир Комаров погиб ровно через 40 дней после своего 40-летия. У него осталось две могилы, родным выдали два свидетельства о смерти.
Накануне Дня космонавтики спецкор «МК» встретилась с его дочерью, Ириной Владимировной Комаровой.
Новый космический корабль «Союз» начали создавать в пику лунной программе США. Правительство СССР вынесло секретное постановление, согласно которому советские космонавты должны были первыми в 1967 году облететь Луну, а через год высадиться на спутник. Для этого в спешке начали конструировать корабль «Союз».
— Состоялось три беспилотных запуска «Союзов», и все они были проблемными. Несмотря на это, 23 и 24 апреля в 1967-м решено было отправить на орбиту сразу два пилотируемых корабля?
— Первым должен был лететь на трехместном «Союзе-1» мой папа, Владимир Комаров. На следующий день на «Союзе-2» должны были выйти на орбиту Хрунов, Быковский и Елисеев. Потом планировалась стыковка: к «Союзу-1» должен был подойти второй корабль, Хрунов и Елисеев через открытый космос должны были перейти в корабль отца. После чего оба «Союза» должны были пойти на посадку.
В 1967 году готовились отметить 50-летие советской власти, нужны были свершения в космосе. Насколько я знаю, только генерал Мрыкин, начальник одного из проектных отделов Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения Прудников и начальник 1-го управления полигона полковник Кириллов позволили себе сказать, что сотни замечаний, полученных во время испытаний, свидетельствуют о том, что корабли еще «сырые». На что Мишин, заменивший покойного главного конструктора Королева, вспылил и в резкой форме сказал тому же Кириллову, что научит его работать. Голоса «осторожных» не были приняты во внимание.
— Помните день перед стартом?
— Тогда в Звездном городке не принято было провожать космонавтов к автобусу. Помню, мы с мамой стояли на пороге квартиры, отец вошел с чемоданчиком в лифт и долго-долго не решался закрыть внешнюю железную дверь. Прощался с нами.
— Владимир Комаров предчувствовал беду?
— Это было не предчувствие, а знание возможностей. Перед полетом отец зашел в больницу к знакомому летчику-испытателю, у которого обнаружили рак. Его жена потом рассказала маме о состоявшемся между ними разговоре. Отец признался в палате больному: «Процентов на девяносто полет будет неудачным».
Незадолго до старта отец вдруг заставил маму учиться водить машину. Настоял, чтобы она сдала на права, потом ездил с ней в качестве пассажира, чтобы она уверенно чувствовала себя за рулем.
На 8 Марта он принес маме шикарный столовый сервиз, который едва умещался в багажнике «Волги», и сказал: «Вот будешь потом принимать гостей». А перед стартом папа навел у себя в столе идеальный порядок, ответил на все письма. Показал маме, где лежат документы на квартиру, где ключи от гаража.
— Как вы поняли, что ситуация в полете стала развиваться нештатно?
— У нас вдруг дома отключили телефон. Мама сразу поняла, что пошло что-то не так. Когда из Москвы приехала жена Феоктистова, ее уже начало трясти.
Отец в это время проводил ориентацию «Союза-1» почти вслепую. После выхода на орбиту на корабле не раскрылась одна из двух панелей солнечной батареи, потом не прошла команда на ориентацию корабля на Солнце. Когда поступила команда идти на посадку, автоматика «запретила» выдавать тормозной импульс. С папой на связи в это время находился Юрий Гагарин. Отцу предложили ручную ориентацию на светлой стороне… Сподвижник Королева, конструктор Борис Черток, в своих воспоминаниях отмечал, что такой вариант посадки космонавты не репетировали. Папа выполнял то, чему космонавтов еще никто и никогда не учил. Он сделал все, чтобы вернуться…
— Средства ПВО обнаружили, что спускаемый аппарат идет на посадку в 65 километрах восточное Орска…
— Казалось, что самое трудное позади, было объявлено даже расчетное время приземления. Все присутствовавшие в Центре управления полетами стали хлопать в ладоши, обсуждать, как будут встречать космонавта. И вдруг Юрия Гагарина срочно попросили к телефону. Стало известно, что приземление прошло ненормально. Позже пришло сообщение о гибели отца. На высоте 7 километров произошло скручивание строп парашюта. Старт второго «Союза» был отменен.
«Перекись водорода способствовала горению»
— Как вы узнали о трагедии?
— Был пасмурный день, мама почему-то не пустила меня в школу. А потом в сильный дождь вдруг отправила гулять. Прячась под козырьком, я увидела, как к нашему подъезду подкатила черная «Волга». Из нее со свитой вышел генерал-полковник, я успела заметить три звезды на его погонах. Как потом рассказывала мама, она спросила у него только одно: «Вы уверены?». Он сказал: «Да, это абсолютно точно».
Потом дверь у нас не закрывалась. Шли космонавты, инженеры, техники, их жены. Мама обняла меня и сказала: «Ирочка, теперь мы будем жить втроем». Я почему-то была уверена, что трагедия случилась с братом Женей. О том, что папа погиб, мне сказала Валентина Владимировна Терешкова, которая жила в нашем подъезде. У мамы случилось кровоизлияние в левый глаз, на следующее утро у нее появилась прядь седых волос.
— Говорят, что вашу маму, Валентину, уговаривали не ездить встречать гроб с телом отца?
— Высокие чины, вероятно, опасались ее слез и истерик, что она будет кого-то обвинять и проклинать. Но мама настояла и поехала. Никто, естественно, гроб не открывал. Отца ведь нашли достаточно быстро. Удар о землю был таким сильным, что образовалось углубление более полуметра. Произошел взрыв, и начался пожар. В баках спускаемого аппарата сохранилось около 30 килограммов концентрированной перекиси водорода, которая служила рабочим телом для двигателей системы управляемого спуска. Она оказалась гораздо страшнее бензина, при разложении выделяла свободный кислород, что способствовало горению.
— Кто первым прибыл на место падения?
— Местные жители из соседнего села. Пытаясь потушить пожар, они забрасывали огонь землей. Когда приземлились вертолеты службы поиска, то были использованы огнетушители. Прибывший на место падения помощник главнокомандующего ВВС по космосу Николай Каманин потребовал собрать обгоревшие останки отца, которые сразу же отправили в Орск. Весь пепел и мелкие фрагменты собрать было невозможно, на месте падения насыпали небольшой холмик. Летчик-испытатель Сергей Анохин положил на насыпь, как принято у летчиков, свою форменную фуражку. Мама потом ездила на место гибели папы как на могилу.
— Владимир Михайлович успел осознать, что погибнет?
— Об этом мы не узнаем никогда. Бортовой магнитофон при пожаре полностью расплавился. Черток рассказывал, что последний доклад отца был уже на посадочном витке, прошло разделение, передача шла через щелевую антенну спускаемого аппарата. Голос отца прослушивался с трудом. Отец хотел предупредить о каком-то происшествии, но связь при входе в плотные слои атмосферы оборвалась. Нам говорили, что корабль снижался с большой скоростью, от страшных перегрузок отец мог погибнуть мгновенно.
Место гибели: город Щелково
25 апреля на траурном митинге с трибуны Мавзолея выступили Суслов, Келдыш и Гагарин. Урну с прахом Комарова устанавливали в нишу Кремлевской стены.
Перед полетом Владимир Комаров слушал новую песню Пахмутовой и Добронравова «Нежность», которая вышла в цикле «Обнимая небо» и была посвящена летчикам. В день похорон строчки «опустела без тебя земля...» прозвучали уже как реквием по самому космонавту.
В выданном свидетельстве о смерти в графе «причина» было указано: обширные ожоги тела; место гибели: город Щелково.
— У мамы от возмущения срывался голос: «Какое Щелково? Какие ожоги тела, если от тела ничего не осталось?» Она показала это свидетельство Гагарину: «Юрочка, и кто мне поверит, что я вдова космонавта Комарова?» Гагарин побледнел, пошел «наверх» разбираться… Вскоре маме принесли другой документ, где уже значилось: «трагически погиб при завершении испытательного полета на космическом корабле «Союз-1».
— Дублером Владимира Комарова был Юрий Гагарин. Многие были уверены, что, отправившись на недоработанном «Союзе» в космос, ваш отец спас, прикрыл первого космонавта.
— Во-первых, папа сам хотел слетать. Последние полтора месяца перед полетом он не пил холодное молоко и кефир из холодильника, чтобы не заболеть.
Во-вторых, он возглавлял отдел подготовки космонавтов, был более взрослым и опытным в отряде, уже совершил полет в качестве командира первого многоместного корабля «Восход». Когда многие только пошли учиться в академию имени Жуковского, он уже имел высшее инженерное образование, знал «Союз» буквально «до винтика». Папа дал согласие на полет, даже если бы на месте Гагарина был другой космонавт. Жить потом с тем, что вместо тебя пошел на риск другой… Нет, он так поступить не мог.
 |
||
А с Гагариным они дружили, даже дни рождения отмечали на работе сообща (оба мартовские). Их судьбы вообще трагически переплелись: Юрий Алексеевич учился в Оренбурге, папа погиб под Оренбургом. У папы родиной его предков была Владимирская область, Гагарин погиб под Киржачом во Владимирской области.
— У мужчин не принято отмечать 40-летие. Владимир Комаров широко отпраздновал юбилей. Получилось — ровно за сорок дней до полета. Он не верил в приметы?
— Тот юбилей папа отмечал три дня. Сначала приехали родственники, потом у нас дома гуляли папины коллеги, следом собрались его друзья. Мама ведрами жарила цыплят табака. Папа выпивал первый бокал сухого вина, а дальше в рюмке была только минеральная вода. Гости все приходили и приходили… Папа словно попрощался со всеми.
— После гибели Владимира Комарова вашей маме сложно было оставаться жить в Звездном городке?
— Летом нам устроили длительный отпуск. Сначала мы поехали на Кавказ, в Пятигорске жили на даче Косыгина, потом нас отправили в Крым. На море надо мной взял шефство космонавт Волков. Коллеги отца ловили катранов, вечером запекали их на огне и приглашали нас на пикник.
В Звездном городке маму спросили, где она хотела бы жить с детьми. Брат заканчивал школу, ему нужно было поступать в институт. Мама с ужасом думала, что Женя будет жить в общежитии или мотаться каждый день на занятия на электричке, и приняла решение переехать в Москву. Были те, кто ее осуждал, говорил: ну вот, поехала за легкой жизнью. Нам предложили несколько вариантов квартир, одна из которых была в знаменитом «доме на набережной» около Кремля. Мама сказала: «Я не смогу каждый раз, выходя на балкон, видеть могилу мужа». А потом мы поехали смотреть квартиру у метро «Аэропорт», которая раньше была коммунальной. В одной из комнат на стене висел папин портрет, вырезанный из газеты. Мама поняла, что это знак судьбы, и решила остановиться именно на этом варианте.
Портрет с секретом
— 7 ноября 1967 года в честь 50-летия советской власти в Манеже открылась выставка, где был впервые выставлен и портрет отца. Художник Александр Лактионов прислал маме приглашение: уважаемая Валентина Яковлевна, мы с Владимиром Михайловичем ждем вас такого-то числа, в такое-то время. То есть от себя и от папы.
Лицо на портрете художник писал с отца. Пару месяцев он ходил к Лактионову позировать. После гибели папы художнику позировал уже брат. На 15-летнего Женю надевали отцовский китель. Он был крупный, спортивный, нередко вместе с космонавтами играл в хоккей. Так что руки на этом портрете моего брата.
Желая взглянуть, как пишется портрет, мама как-то зашла в мастерскую художника. Лактионов выпивал и... разговаривал за столом с папиным портретом. Они успели с отцом подружиться. И портрет он написал «с секретом». У мамы прямо мурашки побежали по коже, она не раз повторяла: «Идешь, и как будто следом глаза Володи за тобой следят, поворачиваются».
Маме тогда пришлось нелегко. Она вообще не помнила события первого года после гибели отца. Чтобы отвлечься, поступила на работу в агентство печати «Новости». Она историк, работала редактором на выпуске. Проверяла все факты, цифры, фамилии. Мной занимался брат, который был старше меня на восемь лет. С детства он бредил морем, с папой они строили подводные лодки с моторчиком, запускали их в ванне. После гибели папы мама как-то спросила брата: «Женечка, кем же ты хочешь быть?» Он ответил: «Не беспокойся, мама, я не буду ни летчиком, ни моряком. Я буду физиком».
— Друзья отца не оставили вас?
— Что вы! Друзья отца на протяжении многих лет собирались на его день рождения. Это не был день траура. Было весело, человек же родился! Мама в обязательном порядке оставляла за столом два свободных места для двух самых близких друзей отца, летчиков-истребителей, дяди Вити Кекушева и дяди Толи Скрынникова. Также они каждый год — без звонков, без приглашений — приезжали к маме на ее день рождения, 2 сентября. И обязательно каждый — с двумя букетами: от себя и от папы.
За столом летчики вспоминали, что отец не раз был на волосок от смерти. С 1952 по 1954 год они служили в Закарпатье. В полк приходили первые реактивные самолеты, которые нужно было испытывать в различных ситуациях. Летчики гибли почти ежемесячно. Однажды отец летел в одной спарке, а впереди шел более опытный летчик, который прошел войну. Была низкая облачность, кругом горы, покрытые лесом. Вдруг первый самолет пошел вниз под облако, задел верхушки деревьев и разбился. Отец, наоборот, пошел вверх и благополучно приземлился. Так потом его таскали на допросы. У него была невероятная интуиция. Не раздумывая, он выбрал нужный курс. Потом ему приходилось садиться на последних каплях горючего. Мама рассказывала о ночных полетах. Ревут двигатели самолетов, все женщины крепко спят. Как только наступала тишина, в окнах зажигался свет, все понимали: что-то случилось, раз всех разом посадили. Однажды прошел слух, что погиб летчик, чья фамилия начиналась на букву «к». Во двор вышла мама с двухлетним Женей и ее соседка с грудничком на руках. Обе стояли, ждали, к кому придут. Пришли к маминой соседке…
— Судьба не раз отводила Владимира Комарова от космоса. Известно, что однажды во время тренировки на центрифуге электрокардиограмма зафиксировала «неполадки» в работе сердца.
— Папе тогда запретили на полгода перегрузки и парашютные прыжки. Чтобы доказать, что он здоров, он поехал в военно-медицинскую академию в Ленинград, к кардиохирургу Вишневскому. Академик его обследовал, выдал заключение, из которого следовало, что такие «пики» на кардиограмме бывают при больших нагрузках как раз у людей с тренированным сердцем. Потом Вишневский приглашал папу в академию, чтобы он поговорил с маленькими пациентами перед сложной операцией на сердце. Папа подбадривал малышей, давал потрогать им свою Золотую Звезду.
— Говорят, Сергей Королев хотел забрать Владимира Комарова из отряда космонавтов к себе на фирму?
— Это предложение Королев делал отцу неоднократно. Когда мы были в гостях у Сергея Павловича, он даже обратился за помощью к маме: «Валечка, ну хоть ты подействуй на него. Чего он сопротивляется?» Это было осенью 1965 года. В январе 1966-го Королева не стало. Мама очень жалела, что не смогла тогда уговорить отца.
«Где папина вторая Золотая Звезда, мы не знаем»
У Владимира Комарова две могилы. Прах его покоится в нише Кремлевской стены. Чтобы поклониться его памяти, родным приходится выписывать специальный пропуск. До второй могилы, что в оренбургской степи, надо добираться на четырех видах транспорта.
— Мама рассказывала, что на целине в 1967 году не было ни воды, ни деревьев. И вдруг у самодельного обелиска, который поставили офицеры и солдаты, служившие в части неподалеку, зазеленели березки. Причем сложилась традиция: каждый водитель, кто проезжал мимо, брал с собой воду в канистре и съезжал с дороги, чтобы полить березки. Мама часто бывала на могиле, читала ученические тетрадки с отзывами, которые оставляли посетители музея космонавта, что располагался в соседнем селе. В 1987 году самодельный обелиск из черного камня, эскиз которого выполнил солдат-срочник, постоянно сидевший на «губе», заменили на «государственный» обелиск. Около памятного знака разрослась целая рощица, но мама помнила те тоненькие березки-прутики, что поднимали на папиной могиле всем миром.
 |
||
— Где хранятся две отцовские медали «Золотая Звезда»?
— Одна Золотая Звезда находится в музее Российской армии. У нас ее забрали в 70-м году. А про вторую Звезду мы ничего не знаем. Дело в том, что ее никто маме не вручал, секретарь Президиума Верховного Совета СССР Михаил Георгадзе передал только грамоту о присвоении папе звания Героя.
— Какие вам полагались выплаты?
— Нам платили пенсию за отца 180 рублей, на меня и брата — еще по 75. Когда рухнул Союз, все льготы отобрали. Раньше по требованию выделяли машину, потом за одну поездку нужно было заплатить 70 рублей. В 1991 году это были большие деньги. Я помню, вдовы Покрышкина и Кожедуба искали третью компаньонку, чтобы в складчину оплатить машину и съездить к врачу. Когда отменили персональные пенсии, мама пошла в районный военкомат, встала на учет как вдова полковника. Пенсия в 1995 году за отца в переводе на доллары составила 50 долларов. Жизнь папы оценили в 50 долларов. Мама говорила, что такого унижения она не испытывала никогда. На электричке она ездила в Звездный городок за продуктами, которые им выделяли по талонам. Мама умерла в 65 лет. За неделю до своего дня рождения.
— Замуж она так и не вышла?
— Маме постоянно снился папа. У нее было ощущение, что он до нее дотрагивается руками. Они очень любили друг друга. Я ни разу не слышала, чтобы они ругались. Отец впервые увидел маму на снимке, который был выставлен в витрине фотоателье. Он в 1949 году служил в Грозном. Мама там же училась в педагогическом институте. По случаю начала взрослой жизни родители сшили ей шикарное белое пальто. Папа не мог пройти мимо чернобровой красавицы в белом, стал о ней расспрашивать фотографа. А потом они с другом стали «патрулировать» центральную улицу Ленина, однажды заметили в студенческой компании незнакомку с фото и вычислили, где она живет. Папе выдавали в качестве дополнения к пайку шоколад, которым он стал делиться с мамой. Через полгода они поженились, вскоре родился мой брат Женя.
Мама была красивая женщина. После гибели отца народная молва постоянно выдавала ее замуж. Когда умерла жена Косыгина, поползли слухи, что мама стала его новой женой. Потом ей приписали мужа — секретаря обкома партии, следом генерала. Все эти сплетни ей были крайне неприятны. Второго такого замечательного человека, как папа, мама не встретила.
— Как сложилась ваша с братом судьба?
— Женя поступил на физико-математический факультет МГУ, позже закончил академию внешторга. Я пошла в военный институт, 21 год прослужила в армии, работала военным переводчиком.
Когда я уже прощалась с Ириной Владимировной, в гости зашел Владимир Михайлович Комаров, полный тезка космонавта, его внук.
Недавно всей семьей они оттирали от краски бюст Комарова на Аллее космонавтов, который испачкали вандалы.
— Пришли, отмыли, как только отошли от монумента, к памятнику пришла компания мальчишек лет по 13-14 с гвоздиками. Накануне показали фильм о погибших космонавтах. Не наш, американский. За рубежом тех, кто погиб, осваивая космос, помнят поименно. Они сберегли жизни идущим следом.
Вспомним и мы.
 |
Космонавт-герой, друг Гагарина; его имя присвоено кратеру на обратной стороне Луны и малой планете. Комаров - виртуоз космонавтики. Он любил жизнь и геройски принял смерть.
Стремление к мечте
Многие только начинали тернистый путь с обучения в Академии им. Жуковского, в то время как Комаров уже имел высшее образование по инженерной специальности, досконально изучил «Союз», разбирался в аппарате вплоть до малейших нюансов. Интересно, что он не отличался отличным здоровьем. Таким, с которым становятся космонавтами. Дважды он был «отбракован» при отборе, но продолжал упорно добиваться поставленной цели. По воспоминаниям дочери, Ирина Владимировны Комаровой, за полтора месяца до полета Владимир Михайлович даже не пил молоко и кефир из холодильника, чтобы не подорвать иммунитет.
Первый полет
Свой первый полет Владимир Комаров провел в качестве капитана корабля, пробыв на орбите сутки и 17 минут вместе с Константином Феоктистовым и Борисом Егоровым. Основной целью полета 12 октября 1964 года было показать приоритет Советского Союза во множественном составе экипажа, и с этой задачей космонавты справились. Впервые в космос отправились одновременно три человека на одном корабле – инженер, врач и летчик. Первый полет без скафандров и с нововведенной системой мягкой посадки. За этот полет Комаров получил орден Ленина и медаль «Золотая звезда», а также удостоился звания героя Советского Союза.
Неисправный корабль
Первым на орбиту отправлялся Комаров, на «Союзе-1», а 24 апреля планировался запуск второго корабля, на борту которого будут уже двое. По задумке, корабли должны состыковаться в космосе, а Владимир Михайлович перебраться с одного на другой, таким образом, побывав на двух кораблях одновременно и вернувшись на Землю уже в составе вновь прибывшего экипажа. Это должен был быть триумф, приуроченный к дню 50-летия коммунистической революции. При проверке на "Союзе-1" было выявлено 203 недостатка конструкции, но о неисправностях Брежневу никто сообщать не стал. Хотя Гагарин составил рапорт о недочетах в работе корабля, но он так и не был передан дальше сотрудников КГБ.
Знание – сила?
По воспоминания Вениамина Ивановича Русяева, бывшего кадрового офицера КГБ, о предстоящей трагедии Владимир Михайлович знал заранее. За месяц-полтора до старта Комаров пригласил Русяева с женой на ужин, познакомиться с семьёй. Когда пришло время прощаться, хозяин квартиры вызвался проводить гостей. Прямо на лестничной площадке Владимир сказал своему опекуну и советчику, что из полета не вернется. Русяев попытался возразить, предложил отказаться от участия в запуске, но Комаров был непреклонен: «Нет. Ты же знаешь: откажусь я – полетит первый. А его надо беречь». Первый – это Гагарин.
Последние минуты
На высоте более 7 километров над Землей отстреливает крышка парашютного контейнера, извлекая вытяжной парашют. Вслед за ним – тормозной парашют, далее – основной купол. Последний не раскрылся. «Союз» продолжал падать с бесконечным увеличением вращения по оси, из-за чего сплелись стропы, не позволив раскрыться куполу. Если бы на «Союзе-1» открылись обе солнечные батареи, и не было отказа датчиков, состоялся бы пуск «Союза-2», - писал позднее конструктор Борис Черток. – После стыковки Хрунов и Елисеев перешли бы в корабль Комарова. В этом случае они бы погибли втроем, а чуть позднее с большой вероятностью мог бы погибнуть и Быковский.
Дружба с Гагариным
С Юрием Алексеевичем у Комарова сразу зародились дружеские отношения. Гагарин был частым гостем в семье, с удовольствием ходил с другом на охоту, участвовал в семейных мероприятиях. По воспоминаниям Валентины Яковлевны, жены Комарова, они и дни рождения отмечали вместе – оба «мартовские». Судьбы космонавтов трагически переплелись: Юрий Алексеевич учился в Оренбурге, Владимир Михайлович погиб под Оренбургом; родиной предков Комарова была Владимирская область, Гагарин погиб под Киржачом во Владимирской области. Именно Юрий Алексеевич ходатайствовал о выдаче реальных фактов гибели товарища – изначально Валентине Яковлевне принесли свидетельство о гибели мужа в городе Щелково, от «обширных ожогов тела». В новом документе указали правду: «трагически погиб при завершении испытательного полета на космическом корабле «Союз-1».
Правда и домыслы
Джейми Доран и Пирс Бизони, авторы изданной в 2011 году книги «Звездный человек: правда о легенде Юрии Гагарине», утверждают, что американская разведка перехватила последние слова Владимира Комарова, произнесенные за минуту до гибели. Разобрать разговор с Центром управления довольно сложно, но Доран и Бизони предлагают читателю перевод из уст аналитика Агентства национальной безопасности США, Перри Феллвока: «В капсуле быстро растет температура» и «… убили». Космонавт был разгневан и в чем-то рьяно убеждал собеседника. Также о последних минутах жизни Комарова взяли на себя смелость сообщить сотрудники станции слежения в Турции. По их данным, был перехвачен разговор космонавта с женой, которая спросила, что ей сказать детям, а также диалог по видеофону с советским премьером Алексеем Косыгиным, в котором последний со слезами на глазах называет Владимира Михайловича героем.