>

София премудрость божия икона о чем молятся. Киевская икона софии, премудрости божией

София Премудрость Божия — сокровенное понятие православного богословия. Родившееся в тиши мистических созерцаний, оно обретает в истории восточно-христианской цивилизации не только религиозные, но и социально-нравственные, общекультурные смыслы.

В Византии Софией именуется главный храм — символ посвящения Богу христианской империи, устроенной Промыслом Всевышнего. Гармония и соразмерность пространств, золотое мерцание смальты, величественные фигуры мозаик, словно объединённые ритмом небесной литургии, образы императоров, смиренно подносящих Богу плоды своей государственной деятельности, — модели основанных ими городов и возведённых храмов… Иконографическая и архитектурная программа Святой Софии Константинопольской с особой силой и убедительностью выражает идею присутствия Бога в истории, длящееся «здесь и сейчас» действие Божественного Логоса в мире. Во времена, когда чистота и непосредственность восприятия храмового искусства не были ещё замутнены и стёрты, люди ощущали красоту и благолепие Софии как самое явственное доказательство истинности православия. Знамениты слова послов князя Владимира Святославича, сохранённые Повестью временных лет: «…не знаем, на небе ли мы находились или на земле, потому что на земле нет такого вида и красоты, и мы не в состоянии их описать; знаем только, что там с людьми обитает Бог… Забыть этой красоты мы не можем, ибо всякий человек, вкусив сладкого, отвращается от горького». Константинопольская София стала как бы «крёстной матерью» православной Руси, воспринявшей, по словам Сергея Аверинцева, «красоту как святость».
Распространено мнение, что посвящение храмов Софии Премудрости Божией началось лишь в VI веке, в эпоху Юстиниана Великого. Действительно, после Софии Константинопольской в ключевых городах Византийской империи (Трапезунд, Салоники, Никосия, Охрид, Эдесса, Херсонес — место крещения князя Владимира, Сугдея — Судак) один за другим возникают Софийские храмы. Но сам величественный Юстинианов храм был возведён на месте древней церкви Софии, сгоревший во время восстания «Ника». Известна также ранняя, доюстинианова церковь Софии, построенная в городе Средец (Сердика, ныне — София, столица Болгарии) и сохранившаяся до наших дней.
И всё же именно с Софией Константинопольской прочно связана воплощённая идея Софии Премудрости Божией. Скажем несколько слов об этом прообразе русских Софийских церквей, о котором историк архитектуры Шуази писал, что «никогда гении Рима и Востока не давали в их соединении столь поразительного и гармоничного произведения». Решение о строительстве нового обширного храма император Юстиниан принял через сорок дней после усмирения мятежа «Ника». Разработка проекта была поручена двум архитекторам, Анфимию из Трал и Исидору из Милета, сполна владевшим известными тогда началами премудрости (сегодня мы бы назвали их специалистами не только в области зодчества, но и в сфере физики). Значительнейшие города империи, в которых ещё сохранялись памятники древнего искусства, участвовали добровольными и подневольными жертвами в украшении Святой Софии Константинопольской. Из Рима были доставлены восемь порфировых колонн, взятых из храма Солнца; Эфес пожертвовал восемь колонн из зелёного мрамора. Из Кизика, Троады и Афин были привезены в столицу лучшие украшения. Но драгоценные мраморы не удовлетворяли Юстиниана — он употреблял в дело золото, серебро, слоновую кость… 10 тысяч человек строили грандиозный собор в течение четырёх с небольшим лет, и 27 декабря 537 года храм был освящён. При Юстиниане штат служащих при храме был рассчитан на 555 человек. Позднее это число возросло до 600.
Архитектурным чудом стал знаменитый купол, более 30 метров в диаметре, господствующий над средним кораблём и опирающийся на четыре вогнутые треугольника-паруса, в свою очередь утверждённые на четырёх массивных пилонах. Чтобы точки опоры не подавались и всё здание не расползлось, во время строительства ежедневно совершались богослужения, а в самый корпус здания вкладывались частицы мощей. Современник строительства Прокопий Кесарийский писал о храме как об образе космоса, одухотворённого незримым присутствием Бога: «Место это не извне освещается солнцем, но блеск рождается в нём самом». Опоясанный у основания лентой окон купол рождал впечатление висящего в воздухе — словно бы он был спущен с неба на золотой цепи…
Предание говорит, что имя храму подсказал Юстиниану ангел. «Сказание о Софеи Премудрости Божией», сохранившееся в Новгородском патерике (список XVII века), повествует: царь «оскорбися о сем, как нарещи церковь, и ангел предста во образе, якоже отрока, и нарече именем во имя Святой Софеи, еже суть Премудрость Божия». В алтаре Софии Константинопольской находилось изображение архангела Михаила как стража храма (образ архистратига-полководца «небесных сил бесплотных» также начинает связываться с софийской тематикой).

ЛИК САМОЙ РОССИИ
После раскрытия реставраторами древней иконописи Владимирской Богоматери Максимилиан Волошин написал такие строки:

…Из-под риз и набожной коросты
Ты явила подлинный свой лик,
Светлый лик Премудрости Софии,
Луч надежды в горестной судьбе,
А в грядущем — лик самой России,
Вопреки наветам и борьбе.

Для Руси-России тема Софии-Премудрости стала выражением веры в Творящее вселенную Слово, воплотившееся ради спасения человечества. Акцент на воплощении сближал с софийной тематикой образ Богоматери. Служение Приснодевы Марии осмысливалось средневековыми авторами как «храм Премудрости». Софийские храмы на Руси были зримым подтверждением продолжения традиции сакральной, богоцентричной государственности: примечательно, что Иван Грозный, одно время задумывавший перенос столицы в Вологду, повелел строить здесь собор Успения Богородицы, получивший имя Софийского. Иконы Святой Софии, известные в нескольких вариантах, или «переводах» (киевском, новгородском, ярославском, — вероятно, существовал и полоцкий, но его памятников не сохранилось), являются сложными аллегорическими композициями, показывающими высокий уровень богословско-символического сознания Древней Руси.
Искусствовед Вера Брюсова даёт следующую классификацию софийных образов. В киевской иконографии София выступает как Богоматерь, Матерь Еммануилова. В новгородской иконографии она имеет вид Девы, но в разных переводах, а также предстаёт в образе Еммануила. В ярославском изводе (в частности, на фреске храма Св. Иоанна Златоуста, датируемой XVI—XVIII веками) главное место принадлежит Богоматери в семистолпном Соломоновом храме, с Христом на кресте (Распятие становится как бы седьмым столпом). Храм-киворий увенчан образом Господа Саваофа и окружён несколькими ярусами изображений святых: пророков, апостолов, святителей, мучеников и мучениц. Позднее эта композиция — восходящая к библейским стихам из книги Притч Соломона (9:1 и след.) — расширяется, дополняется и получает название «Премудрость созда себе храм».
Наиболее известный и широко распространённый вариант иконы Софии Премудрости Божией известен с середины XV века как храмовый образ Софийского собора в Новгороде. Наиболее вероятно, что этот иконографический извод возник во времена архиепископства Евфимия II и особенное распространение получил при Геннадии Новгородском, а затем — при митрополите Макарии Московском. Это изображение широко распространилось по всей Северо-Восточной Руси (в том числе и по Ярославской земле). На нём мы видим «огнезрачного» («огневидного»), огнекрылого ангела (иногда описываемого как Дева), восседающего на четвероножном с подушкою огненного цвета золотом престоле, на фоне круглого сияния-«славы». Ангел изображён в царском венце, в царском далматике. В правой руке его — жезл с лучезарным крестом наверху, в левой руке — свиток. По сторонам предстоят Богоматерь и Иоанн Предтеча; над головою Софии — поясная фигура Христа. Вверху композицию охватывает свиток неба, где находится Этимасия — Престол уготованный. Храмовый праздник иконы был установлен на день Успения Богоматери.
Библейская и иконографическая тема Премудрости породила множество толкований, которые были живым и актуальным чтением. Уже в одном из первых памятников восточнославянской письменности — Изборнике Святослава 1073 года — можно обнаружить так называемое толкование Ипполита-Анастасия. Специально для новгородской иконы, как её истолкование, было написано «Слово о Премудрости», сохранившееся в трёх списках XV и XVI веков. «Повесть известна о Софеи Премудрости Божии» принадлежит перу известного духовного писателя XVI века Зиновия Отенского. Во второй четверти XVII века для новгородского Софийского собора Семёном Шаховским написана «Служба Святой Софии». Наконец, в 1687 году Игнатием Римским-Корсаковым, архимандритом московского Новоспасского монастыря, родовой усыпальница Романовых, было сложено в стиле придворного панегирика обстоятельное «Изъяснение Софии» (текст был вручён царевне Софье Алексеевне при отправке войск в Крым)…
«Переливаясь» через богословские границы, семантика Софии связывалась с такими понятиями, как созидательное строительство, творческое познание, духовное единение. По справедливому замечанию известного византиниста А. Н. Грабара (1896—1990), ни один сюжет не связан так тесно с религиозной историей России, как София Премудрость Божия: начиная с древнейших времён и до наших дней она является темой, испытывающей проницательность комментаторов.

«ОБМОРОК ДУХОВНЫЙ»
Проблема в том, что с конца XIX века, после нескольких философских и поэтических произведений (а ещё больше личных бесед-откровений) Владимира Соловьёва, категория Святой Софии стала объектом мистико-магических спекуляций, породивших целую «софиологическую» литературу. Отголоски софиологических споров слышны и поныне, и порой трудно бывает сразу понять, какую именно трактовку образа Святой Софии исповедует тот или иной уважаемый автор. Благодаря деятельности философов и богословов-эмигрантов, за рубежом термин «София» прочно вошёл в число «русских брендов»: когда трудно бывает сказать что-либо внятное относительно «русской души», говорят о её софийности…
Соловьёв пришёл к теме Софии как Мировой Души, Вечной Женственности от метафизического оптимизма, от оправдания космоса: «На тёмной основе разлада и хаоса невидимая сила выводит светлые нити всеобщей жизни и слаживает разрозненные черты вселенной в светлые образы». Управляющий бытием космический принцип в одном стихотворении Соловьёва именуется «тёмного хаоса светлая дочь»… В 1890-е годы, ближе к концу жизни, Владимир Сергеевич оказался буквально захвачен магическим вихрем, имевшим отчётливую эротическую окраску: им постулируется существование некоего женского аспекта Божества («женственной тени Божества»), который обладает личностным бытием.
В произведении «Смысл любви» утверждается, что стремящаяся к реализации и воплощению «вечная Женственность не есть только бездейственный образ в уме Божества, а живое духовное существо, обладающее всею полнотою сил и действий. Весь мировой и исторический процесс есть процесс её реализации и воплощения в великом многообразии форм и степеней». Оказывается, что именно к этому странному космическому существу (сильно смахивающему на языческую богиню — супругу бога-демиурга) возводят свои чувства, сами того не осознавая, все влюблённые и любящие: «Небесный предмет нашей любви только один, всегда и для всех один и тот же — вечная женственность Божия». Священник Георгий Флоровский, обладавший удивительным качеством духовного трезвения, характеризует «софийные» опусы безбрачного философа как «жуткий оккультный проект соединения человечества с Богом через разнополую любовь». Действительно, Владимир Сергеевич утверждает, что «превращение индивидуального женского существа в неотделимый от своего источника луч вечной Божественной женственности будет действительным, не субъективным только, а и объективным воссоединением индивидуального человека с Богом, восстановлением в нём живого и бессмертного образа Божия».
Не вызывает сомнений, что за подобными построениями стоит личный визионерский опыт Соловьёва, вызывающий сильные сомнения относительно своей доброкачественности. Беспощадный Флоровский пишет о поздних годах Соловьёва: «Это был, кажется, самый тёмный период в его жизни, «обморок духовный», соблазн эротической магией, время гнилой и чёрной страсти». Очевидно, сын великого историка в молодости пережил нечто, истолкованное им как встречу с Душой Мира (этот спиритуалистический опыт описан им в поэме «Три свидания»). На протяжении всей жизни Соловьёв сохранял верность «Деве Радужных Ворот» своих видений, воспевал её в стихах и ожидал её пришествия в «нетленном теле». Незадолго до смерти философа с ним произошёл трагикомический эпизод, воспринимаемый некоторыми авторами как «возмездие мистицисту». Однажды к Владимиру Сергеевичу явилась немолодая дама, Анна Шмидт, и решительно и на полном серьёзе заявила, что именно она-то и есть воплощение Софии, а Соловьёв — воплощённый Логос. Встревоженный философ попросил даму ни с кем о нём не разговаривать, а лучше больше молиться… Однако госпожа Шмидт не успокоилась и после смерти Соловьёва, будучи уже окончательно безумной старушкой, досаждала своими визитами Блоку.
Но у Александра Александровича была своя кандидатура на роль Девы Радужных Ворот — его супруга Любовь Дмитриевна Менделеева. «Вечная Женственность» стала одной из излюбленных тем серебряного века, особенно популярна она была в кружке, собиравшемся в имении Блока Шахматово. Сегодня может показаться несколько патологичным и диким, но совершеннолетние, образованные и талантливые люди (среди которых, кстати, был поэт Андрей Белый) летом 1904 года объявили молодую жену Блока воплощением Вечной Женственности и начали ритуально почитать её (самое занятное, что муж также был не против). Но мистериями нельзя забавляться. Игровой культ закончился нервными срывами и психологическими надломами. Однако следует признать, что Блок с друзьями в точности следовали соловьёвской программе, предусматривавшей «прозревание» в обычной женщине нетленных черт Софии… Как вспоминал один из очевидцев событий и настроений тех лет Георгий Чулков, «вокруг «вечно-женственного» возникали такие марева, что кружились не только слабые головы, но и головы достаточно сильные. И «высшее» оказывалось порою «бездною внизу».
Владимир Соловьёв был человеком достаточно мало церковным, и его построения до поры до времени не затрагивали богословского сознания Церкви. Положение изменилось, когда с софиологических позиций стали выступать мыслители, облечённые пастырским саном, — священник Павел Флоренский, протоиерей Сергий Булгаков. Богословское творчество отца Павла оказалось прервано (как затем и его жизнь) большевистскими репрессиями, но Сергею Булгакову удалось превратить руководимый им Богословский институт в Париже в настоящий оплот софиологии. Следует отметить, что споры о Святой Софии отравляли не только философско-интеллектуальную, но и моральную атмосферу парижского острова Русского Зарубежья. Чего стоит один известный эпизод, относящийся к времени апогея дискуссий (ноябрь 1935 года). Один из участников религиозно-философского диспута, софиологически настроенный Борис Вышеславцев (автор книги «Этика преображённого эроса») после завершения полемики, вконец потеряв самообладание, до крови избил своего оппонента Максима Ковалевского. Видимо, его эрос оказался преображён далеко не до конца… Характерно, что другу Вышеславцева, Николаю Бердяеву, принадлежит в высшей степени критическое замечание: «Люди, поверившие в Софию, но не поверившие в Христа, не могли различать реальностей».
Среди определений Святой Софии, рассыпанных в трудах Флоренского и Булгакова, помимо чисто художественных образов («Великий Корень целокупной твари» и т. п.), содержится немало таких, которые вызывают ощущение какого-то нового богостроительства: «идея Бога», «творческое начало мира», «Царство, Сила и Слава Бога», «святость твари», «самое истинное, чистое и полное человечество», «Великое, Царственное и Женственное Существо» и, наконец, особенно неудачные: «богиня» и «четвёртая ипостась». София оказывается живым существом, имеющим личностное бытие, «ни Богом, ни вечным Сыном Божиим, ни ангелом, ни святым человеком» (Флоренский, «Столп и утверждение истины») и в то же время «гранью, которая находится между Богом и миром, Творцом и тварью, сама не есть ни то, ни другое, а нечто совершенно особое, одновременно соединяющее и разъединяющее то и другое» (Булгаков, «Свет невечерний»).
В определённый момент софиологические конструкции стали реально угрожать религиозно-культурной идентичности русской эмиграции. Необходимо назвать имена тех, кто показал в своих работах действительную оторванность софиологов от христианской традиции. После появления блестящего церковно-исторического исследования «О почитании Софии Премудрости Божией в Византии и на Руси» стал очевидным недостаточный уровень компетенции Булгакова, Флоренского и их последователей. В борьбе с «новоизмышленным соблазном» соединились силы зарубежья и остававшейся в Отечестве Церкви. Живший в эмиграции богослов Владимир Лосский подготовил материалы Указа Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (который сам был выдающимся теологом). Осуждающий софиологию как еретическое учение документ появился в 1935 году. Для той части эмиграции, которая не признавала «подсоветского» церковного руководства, имело значение мнение ярого монархиста архиепископа Серафима (Соболева). Его книга «Новое учение о Софии Премудрости Божией», содержащая обстоятельный, по пунктам, критический разбор писаний софиологов, вышла в свет в том же 1935 году в столице царской Болгарии Софии. После выхода этих исследований софиологические споры пошли на спад и в годы Второй мировой войны практически угасли.

ХРИСТОС — ПРЕМУДРОСТЬ БОЖИЯ
Почему же для консервативно настроенных православных христиан размышления Соловьёва, Булгакова, Флоренского представлялись не просто ересью, а прямым кощунством? Дело в том, что таинственная, эзотерическая символика Святой Софии имеет вполне чёткое догматическое измерение. А догматы, по словам того же Булгакова, есть «бухгалтерия религиозного опыта» — ограда, призванная оберегать святыни веры. Кого подразумевает под Софией христианская традиция? Ответ вполне ясен. Ипостасной, личностной Премудростью Божией Церковь именует Христа.
Концепция Божественной Премудрости выражена в ряде книг Ветхого Завета — в особенности подробно о ней повествуют книга Притчей Соломоновых и неканонические Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса сына Сирахова. Приведём одно из самых известных мест, повествующих о Премудрости (Притч. 8:22 — 31): «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда ещё не существовали бездны, когда ещё не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда ещё Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нём художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицеем Его во всё время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими».
Суммируя труд многих поколений истолкователей, «Толковая Библия» отмечает: «В этом отделе отцы и учители Церкви не без основания усматривали под предвечною и миротворящую Премудростью ипостасную Премудрость, Второе Лицо Пресвятой Троицы, Сына Божия, сближая понятие о ней с понятием о Слове Божием, которое, по учению Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, изначала было у Бога, само было Бог, через Которое «всё произошло, и без Которого не начало быть ничто, что произошло» (Ин. 1:1—3, ср. Евр. 1:2; Откр. 3:14). Следующая глава Притчей открывается стихами, которые легли в основу одного из переводов Софийной иконы: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино своё и приготовила трапезу…» Жертвенный «Пир Премудрости» воспринимается как прообраз новозаветной евхаристической трапезы и искупительной жертвы Христа. Образ основанного Премудростью дома — символ устроения Ипостасною Премудростью Царства Божия или Церкви среди людей, для их духовного питания, просвещения и освящения. Семь столпов истолковывались как семь даров Святого Духа (премудрость, разум, совет, крепость, ведение, благочестие, страх Господен — см. Ис. 11:1 — 3), семь таинств Церкви, семь апокалиптических церквей, семь Вселенских соборов.
В первые века христианства учение об Иисусе Христе как о Премудрости Божией ещё не установилось окончательно в общецерковном сознании. Святой Феофил епископ Антиохийский (умер в 80-е годы II века) и святой Ириней епископ Лионский (130—202) отождествляли Премудрость с Третьим Лицом Святой Троицы, Духом Святым. Позднее Ипполит (III век), ученик Иринея Лионского и великого Оригена, создал классическое толкование 9-й главы Притчей. В Изборнике оно помещено в составе вопросов и ответов Анастасия Синаита: «Христос Божия и Отча мудрость и сила (созда) свою плоть; Слово бо плоть бысть и вселися в ны и утверьди столп седмь Святаго Духа седьморицею, якоже рече Исаиа…» Толкование Премудрости как Второй Ипостаси развивали святые Киприан Карфагенский, Афанасий Александрийский, Василий Великий.
Архиепископ Серафим Соболев в книге «Новое учение о Святой Софии» приводит обзор деяний Вселенских соборов, однозначно свидетельствующий, что понимание Премудрости как Логоса — Христа твёрдо установилось в догматическом сознании Церкви. Это же понимание отражено и в литургической практике православия. Канон на Великий четверг преподобного Козьмы Маюмского содержит следующие слова, связывающие в рамках софийной темы образы Христа и Богоматери: «Сотворившая и сохраняющая всё живущее беспредельная Премудрость Божия создала себе жилище от чистой безмужней Матери, ибо облекшись в храм телесный, Христос, Бог наш, торжественно прославился».
То же самое восприятие Софии отражено в иконописи и храмоздательстве. Одно из наиболее ранних изображений Софии имелось в катакомбах близ Александрии. Оно было описано русским исследователем Кондаковым в начале ХХ века, но ныне, к сожалению, утрачено. Премудрость имела вид Еммануила с крыльями и надписью «sofha». Позднее (в основном на Западе) Софию изображают и как Ипостасную Премудрость — Христа, и как олицетворение мудрости — порой смешение этих категорий приводит к затемнению смысла композиций.
Христологической была и духовная программа Софии Константинопольской. Храмовым праздником там был понедельник Фоминой недели, в ознаменование исповедания веры во Христа апостолом Фомой, высказанного в словах: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:28). За богослужениями в Софийском храме до взятия Царьграда турками пелся тропарь Премудрости Божией: «Премудрость Отча, Сияние славы и Образ Ипостаси Его, в начале небеса и землю основавый, благослови достояние Твое, сохрани в мире Царя нашего, Церковь, град Твой и люди Твоя спаси». Специально для своего храма император Юстиниан сочинил молитву «Единородный Сыне», доныне исполняемую в православных церквях. Несмотря на разницу иконографических программ киевской и новгородской Софии, оба храма, по словам Веры Брюсовой, «обнаруживают понимание Премудрости как Христа». Софийная христология была усвоена и развита на Руси. Ученик Максима Грека Зиновий Отенский, разъясняя недоумения современников относительно понятия Святой Софии, решительно проводит различие имён, показывая, что Премудрость, Логос, Слово и Сила Божия относятся к Сыну Божию; Утешитель, Параклит — к Духу Божию. Божией же Матери (которую некоторые также начали отождествлять с Софией после установления храмового праздника Софии Новогородской в день Успения) прилагаются иные «словеса» — Пречистая, Мати Царя Небесного, сущая Богородица…
Огнезрачный же Ангел новгородской иконы осмысливается православным сознанием как Сын Божий — «Ангел Великого Совета», в соответствии с пророчеством Исайи: «Ибо младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира» (Ис. 9:6). Сама икона в XVI веке вызывала споры — некоторые консерваторы склонны были видеть в ней «вымышленное подобие», «латинское мудрование». Действительно, некоторая перегруженность этой композиции символами, её «литературность» вызывают аналогии с западными, католическими памятниками. Однако народное почитание святыни (образ считался чудотворным) получило высокую поддержку архиепископа Новгородского, позднее московского митрополита Макария.
…Одно из смысловых полей неисчерпаемой темы Софии Премудрости Божией связано с понятием цельности, целостности — Божественной простоты Логоса. Возможно, именно эта нравственно-духовная линия определила высокую востребованность посвящённых Софии икон и сказаний в те периоды, когда Русь особенно нуждалась в единстве. Как пишет В. Г. Брюсова, завершая своё масштабное исследование «София Премудрость Божия в древнерусской литературе и искусстве», «в преклонении перед божественным чудом ощущается мистика тайны воскрешения православного человека после неисчислимых бедствий». Эту надежду подаёт вера, в абсурдности и «безумии» которой учил черпать силу «апостол языков»: «Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в Премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и иудее требуют чудес, и еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для еллинов безумие, для самих же призванных, иудеев и еллинов — Христа, Божию Силу и Божию Премудрость» (I Кор. 1:21—24).

Сергей АНТОНЕНКО, журнал "Родина"

СОФИЯ: ПРЕМУДРОСТЬ БОЖЬЯ III ЧАСТЬ

ЗНАКИ ВРЕМЕНИ

Ирина: Добрый день, дорогие друзья! Мы продолжаем цикл передач, посвященных духовной жемчужине древнеславянской культуры - в Киеве. Изучая историю древних славян, нам стало интересно, почему этот древний монументальный собор посвящён именно Софии? Давайте вместе найдем ответ на этот вопрос и раскроем истинную суть значения слова «София», ту суть, которую заложили наши предки, и то, что они пытались нам передать сквозь века.

София: ГЛУБИННОЕ ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА
Ирина: Каждое слово несёт в себе определённый смысл и значение. Есть и такие слова, истинный смысл которых постигается человеком только лишь тогда, когда он открыт к познанию, не ограниченному умом, а ведомому искренним стремлением к чистым знаниям. Одним из таких особенных слов является слово «София», оно уходит своими корнями в древнегреческий язык и обозначает мудрость, знания.

Диктор: Исследованию глубокого значения этого слова в своё время уделил много внимания Сергей Сергеевич Аверинцев - историк, культуролог, религиовед. В научной статье «София-Логос» он приводит следующее описание глубинного смысла понятия «София»: «Sophia - это слово (как и соответствующие ему существительные древнееврейского, латинского, русского и прочих языков) - женского рода: σοφία . Мудрость - это она. Это своё свойство София (σοφία) разделяет с другими греческими обозначениями «добродетелей» (например, «целомудрие», «благоразумие», «благочестие» и прочие слова этого ряда по-гречески и по-латыни женского рода). Но «женственность» София (σοφία) имеет особый смысл. Дело в том, что по устойчивой схеме мифа в самых различных культурах Евразии, мудрость принадлежит деве (или мудрость есть дева)».
Также мудрость у древних народов ассоциировалось с цветком лотоса. В Приморском крае сохранилась легенда о девушке, принёсшей своему угнетённому народу духовную свободу и счастье.
В глубоком тайнике подводного дворца рос цветок, охраняли его огромные сазаны. Непростой был цветок - волшебный. Зло в добро превращал, благодаря ему счастливо жило всё подводное царство, правил которым справедливый и мудрый морской царь. Девушка, попав в подводный мир благодаря своей духовной чистоте и доброте, получила в подарок от владыки этого мира лотос в раковине и принесла его людям. Цветок необычно светился в её руках и, взглянув на него люди, поняли, как несправедливо была устроена их жизнь и почувствовали необычную силу. Они стали жить в равенстве и братстве, свободно и счастливо. После этого появилось много бутонов лотоса. И в конце легенды говорится, что и поныне живёт в сердцах людей любовь к чудесному лотосу.

София: ЕДИНЕНИЕ ДУХОВНЫХ КУЛЬТУР МИРА
Ирина: Интересно, что мудрость издревле воспринималась как проявление женского аспекта, и это знание, было присуще не только христианской культуре, а также культурам Африки, Северной и Южной Америки, ближнего и дальнего Востока. В христианстве она имеет различные ипостаси, как пишет Булгаков:

Диктор: «Софийная душа мира закрыта многими покрывалами», но в мире она открывается как красота. Лик космической Софии в мироздании есть «женское начало, которое имеет силу, по творческому слову «да будет». Она есть та великая матерь, которую издревле чтили благовестивые языки: Деметра, Исида, Кибела, Иштар. Часто святую Софию изображают как «Огненного Ангела», что символизирует божественною силу, проводником которой она является.

Икона «Богородица София - Премудрость Божия» Новгородская (Огнезрачная)
Центральная фигура Софии с огненным красным ликом и крыльями, в красно-золотых царских одеждах и короне, со скипетром и свитком в руках. Является олицетворением одновременно и Божественной царской творческой силой, окружённой ореолом Божьей Славы, и чистого Божественного Девства, осеняемого Святым Духом.

Икона «София - Премудрость Божия» Киевская. «Премудрость созда Себе дом»
По сторонам Бога Отца семь Архангелов с символическими знаками их служения. На столпах помещены эмблемы даров Святого Духа: Книга за семью печатями - Дар Премудрости. К облачному подножию Богоматери ведут семь ступеней с надписями: Вера, Надежда, Любовь, Чистота, Смирение, Благодать, Слава. На фронтоне храма надпись: «Премудрость созда Себе Дом и утверди столпов седмь».

В Исламе аналогом Софии является Матерь Книги - Аль-Лаух аль-махфуз (Хранимая скрижаль) - это первоисточник всех священных писаний. Согласно Корану, Хранимая скрижаль, как и София, олицетворяют божественные Знания, неразрывно связанные с Божественной волей.

В буддизме в качестве одного из аналогов Софии можно привести женское божество Тара, что в переводе с санскрита означает - спасительница.

Ирина: Например, в буддизме существует учение о семи этапах достижения - освобождения, и шестым этапам является этап интуитивного знания «праджня-парамита». «Prajña» в переводе с санскрита обозначает «мудрость», «понимание». С этим именем связывают Матерь Просветления - богиню Высшей Совершенной Мудрости (Интуиции).

Диктор: Её изображают, как правило, на большом цветке лотоса. Две руки показывают знак (мудру) поворота колеса Дхармы - символ достижения просветления, духовной трансформации.

Ирина: Кстати, о колесе Дхармы, недавно в беседе с интересным человеком Андреем Владимировичем Скиба мы узнали о том, что символ колеса Дхармы есть и в архитектуре Софии Киевской, и этому есть свое любопытное объяснение.

Скиба Андрей Владимирович: «София - она вся наполнена символами, знаками, и они не только на стенах. Они в самой композиции, в самой архитектуре, то есть здесь вообще ничего случайного нет. Особенность знаков как раз в том, что они являются универсальными, они не имеют каких-либо чётких границ, какой бы мы принцип не взяли. София, действительно, в этом смысле уникальна по наполненности знаками. Мы можем видеть эти колеса, с восемью спицами, которые очень напоминают «колесо закона» в буддизме, фактически они идентичны - то есть круг, восемь таких лучей, которые выходят за этот круг. Действительно, это не было случайным тогда в эпоху Ярослава Мудрого. Потому что христианство, оно воспринималось не как конфессия, оно воспринималось как духовная традиция, которая не имеет этих конфессиональных границ, основой его была религия сердца: это и та сердечная вера, это поиск истины. Вот такое восприятие и раскрывало, давало возможность диалога культур, давала возможность воспринимать другое, внешне отличное, а значит и другие духовные традиции: и ислама, и буддизма, и это все происходило. То есть это был действительно открытый мир, где пути были чрезвычайно разветвленными, и этот обмен был непрерывным, был постоянным в то время».

Ирина: Таким образом, смысл слова «София» является объединяющим для культур и верования всего мира. Например, в иудаизме и христианстве София выражает особое представление о мудрости как олицетворённая, воплощённая мудрость Бога.

Знание не в понятии «собственности» или своего «умозаключения», а в понятии Мудрости свыше, проходящей через века.
Мудрости, как Открытых Врат, для вхождения в то удивительное высшее состояние духовности, через которое приходит озарение от Того, Кто создал все, Той Мудрости, которая всегда была, есть и будет.

Ирина: В книге премудрости Соломона - это творящая изначальная сила описывается так:

Диктор: «Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его», «Она - одна, но может всё и, пребывая в самой себе, всё обновляет и, переходя из рода в род в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков».

София: ЛЮБОВЬ И ЕДИНСТВО
Диктор: Владимир Сергеевич Соловьев, философ, выделяет в своих работах, что София является также символом и наглядным образом Любви.
Владимир Соловьев утверждал, что София - начало любви. Помимо основополагающей роли в объединении мира в одно целое, София является также тем, что объединяет в единое целое людей и человечество, причём не только на настоящее, или какое-либо другое время, но и на всём временном протяжении. Сама София является, таким образом, объединяющим началом. Мир, состоящий из множества разнообразных и разнокачественных предметов и явлений, тем не менее, не рассыпается на отдельные части. Все его части взаимосвязаны и взаимообусловлены. Тем, что объединяет отдельные части мира, является, по мнению Соловьева, София.

Ирина: Мы можем заметить, что все пророки, приходящие к людям, учили Любви - любви к Богу, любви к людям. И если спросить каждого человека: «Что может объединить людей?», большинство из них, не задумываясь, ответят, что это Любовь! Для людей, которые живут с Богом в душе, не существует разделений, какой бы религии они не принадлежали, они в первую очередь видят в человеке - Человека, его настоящую суть.

Игорь Михайлович: И люди должны не ссориться и не спорить, чья религия лучше, кто главнее или ещё что-то. Они должны объединиться во имя Бога. Это единственный путь, другого пути нет. Думающие люди поймут, просто глядя на мир и то, что окружает их. Правильно? Здесь не нужно пророчествовать, не нужно чего-то доказывать людям, люди сами должны видеть и знать, что происходит у них за окном, что происходит у них в сердце, что происходит у них в сознании.

Из передачи «Единение»

Ирина: Люди мечтают и ждут новое счастливое общество, где не было бы насилия, злости и вражды. С давних времён ещё говорилось о Золотом тысячелетии. Спросите: «Возможно ли это в наше время?» Всё в наших руках, и зависит это от каждого. И каждый проснувшийся может разбудить остальных.

София: ДУХОВНОЕ ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Ирина: Издревле люди, которые шли по духовному пути, понимали ценность силы Аллата в духовном преображении и освобождении человека из плена материального мира. Они знали, что истинная свобода лежит не во внешнем, а во внутреннем мире человека, и зависит от ежедневного духовного труда над собой.

Смысл духовного развития человека в качественном внутреннем его изменении. Это подразумевает в первую очередь не просто восстановление в каждом проживаемом дне внутреннего духовного диалога с Богом через свои глубинные чувства, через свою искреннюю любовь к Нему, но и жизнь этим таинством.

«АллатРа» Анастасия Новых

Диктор: «…В конце великого таинства посвящения, пребывая в особом поднятии духа, я всем сердцем возжелал увидеть то, о чём рассказывали мне… И мне открылось. Всё вокруг как будто исчезло, лишь чудный свет озарил дорогу и повлёк за собой, точно в самый зенит высших небес. Что-то божественное и неугасаемое стремительно приближало меня к потоку яркого притягательного Света. Сила его сияния была огромна, но не обжигала. Я почувствовал присутствие в нём чего-то Высокого и Необъяснимого. В радостном волнении я вошёл в ослепительный Свет. И здесь, просветлевши глазами, увидел лик неописуемо прекрасной Девы, окутанной светозарным сиянием. Я увидел её - саму Софию! Этот божественный образ невозможно описать никакими человеческими словами.
Великая тайна окружала всё вокруг. Божественная София приблизилась ко мне. От неё исходил чудесный аромат мира иного. В руках она держала золотую чашу в виде вечного цветка Любви, раскрывшего множество своих лепестков в божественной чистоте их первозданного сияния. В чаше искрился золотистый напиток. Кротко возложив мне руку на голову, второй рукой прекрасная София поднесла чашу к моим губам и стала поить золотистым напитком. Благодатная услада начала разливаться по всему моему существу. Я видел, как убывает из чаши эта искрящаяся божественная жидкость, вливаясь в меня, но я не ощущал её во рту, не чувствовал её вкуса. Однако явно ощутил, как неземное тепло начало растекаться внутри меня, словно омывая пустой сосуд моего тела: сначала по рукам, потом по груди, животу, ногам. А затем наполнило стремительным потоком неугасающего сияния всё моё существо с ног до головы, пробуждая в моём сердце беспредельную радость и благодать. Когда последние капли этой чудесной жидкости истекли в моё тело, София устремила на меня свой нежный взор, полный божественной Любви. И словно разверзлось что-то внутри, прояснился ум, и я почувствовал в себе открытие неведомого источника могучей силы. Внезапно меня озарило понимание Бессмертия, словно распахнулась дверь в мир иной. И мне открылась Мудрость…»

Ирина: Все мы связаны между собой единой нитью Любви, об этом писали многие философы, поэты, учёные. Это знание есть в каждом из нас, это знание повсюду, оно окружает нас в архитектурных памятниках, в научных трудах, знаках и философии древних культур, в древних верованиях разных народов.
Его легко увидеть. Если каждый попытается это сделать, мы сможем пройти через время невежества, вражды, непонимания, ведь то, что нас объединяет, гораздо выше и сильнее всего этого. У нас богатая интересная история, о которой возможно мы с вами даже не догадываемся и, если копнуть чуть глубже, перед взором открывается великий океан Мудрости.

Игорь Михайлович: - Говорили опять-таки о построении нового общества. Но это ведь не новое общество, это то, которое оно должно быть. Да? Вот я бы лично хотел увидеть Мир такой, правда хотел, своими глазами, обычными земными. Воочию его воззреть, как люди взяли и построили мир, в котором достойно жить не только людям, ну в котором бы и Дух Святой мог прибыть или там тот же Утешитель, не для того, чтобы судить людей, а для того чтобы радоваться. Представляешь, как это здорово - из одной радости в другую. Это всё равно как прийти, ну не знаю, как в детский садик, да ну это земными мерками. Даже не в детский садик, я бы сказал, а вот зайти в родильный дом, в палату, где много младенцев. Ну, ты как медик была?
Ольга: - Да.
Игорь Михайлович: - Ну, вот задевает за живое, да? То есть пробуждает материнские вот эти силы. А материнские силы - это как раз и есть силы Аллата, то, чем наделено, то, что продлевает и то, что дает жизнь, ну в человеческом понимании. Да? Приятно же?
Ольга: - Да!
Игорь Михайлович: - А представь, как Бог бы любил этот мир и как бы Он его выделял среди других миров. Я думаю, стоит приложить немножко усилий ради Любви Божьей. Правильно? И ради сохранения мира сего. Стоит. Очень бы хотелось увидеть мир таким - настоящим, каким он должен быть.
Ольга: - Всё зависит от самих людей, от каждого?
Игорь Михайлович: - Только от них, конечно.

Из передачи «Единение»

В Рус-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви на-хо-дит-ся мно-го икон с изо-бра-же-ни-ем Со-фии, Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей, — на-при-мер, в Ки-е-ве, Нов-го-ро-де, Во-лог-де, То-боль-ске, в Москве, в Тро-и-це-Сер-ги-е-вой лав-ре и дру-гих ме-стах. Все они, изо-бра-жая Бо-жию Ма-терь и во-пло-тив-шу-ю-ся от Нее Ипо-стас-ную Пре-муд-рость — Сы-на Бо-жия, вы-ра-жа-ют од-ну глав-ную мысль. Под Пре-муд-ро-стью, или Со-фи-ей, ра-зу-ме-ют Сы-на Бо-жия на ос-но-ва-нии IX гла-вы кни-ги Прит-чей Со-ло-мо-но-вых, где го-во-рит-ся: «Пре-муд-рость со-зда Се-бе дом и утвер-ди стол-пов седмь». В этих сло-вах со-дер-жит-ся ука-за-ние на Хри-ста, Сы-на Бо-жия, Ко-то-рый в По-сла-ни-ях апо-столь-ских на-зы-ва-ет-ся Бо-жи-ей си-лой и «Бо-жи-ей Пре-муд-ро-стью»; а в сло-ве «дом» со-дер-жит-ся ука-за-ние на Пре-свя-тую Де-ву Ма-рию, по-слу-жив-шую во-пло-ще-нию Сы-на Бо-жия. На ос-но-ва-нии этих слов стро-ит-ся изо-бра-же-ние икон Св. Со-фии, Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей.

Древ-ней-шая из та-ких икон есть об-раз Со-фии, Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей, на-хо-дя-щий-ся в , в . Эта ико-на, за-им-ство-ван-ная из церк-ви Юс-ти-ни-а-на в Ви-зан-тии, изо-бра-жа-ет со-еди-не-ние Церк-ви Небес-ной и зем-ной через во-пло-ще-ние Сы-на Бо-жия — Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей. На ней изо-бра-жен дом или храм и в нем сто-я-щая Бо-го-ма-терь в хи-тоне, с по-кры-ва-лом на го-ло-ве, под се-нью, под-дер-жи-ва-е-мой се-мью стол-па-ми. Ру-ки и дла-ни Ее рас-про-стер-ты, а сто-пы утвер-жде-ны на сер-по-вид-ной луне. На пер-сях Бо-го-ма-те-ри по-ко-ит-ся Пред-веч-ный Мла-де-нец, пра-вой ру-кой бла-го-слов-ля-ю-щий, а в ле-вой име-ю-щий дер-жа-ву. На кар-ни-зе се-ни на-чер-та-ны сло-ва кни-ги Прит-чей: «Пре-муд-рость со-зда Се-бе дом и утвер-ди стол-пов седмь». Над се-нью по-сре-дине изо-бра-жен окру-жен-ный лу-ча-ми Дух Свя-той, а немно-го вы-ше, так-же окру-жен-ный си-я-ни-ем, Бог Отец, име-ю-щий в ле-вой ру-ке дер-жа-ву, а пра-вой бла-го-слов-ля-ю-щий; из уст Его ис-хо-дят сло-ва: «Аз утвер-дих сто-пы Ея». По обе-им сто-ро-нам изо-бра-же-ния Бо-га От-ца и Ду-ха Свя-то-го пред-став-ле-ны семь ар-хан-ге-лов с рас-про-стер-ты-ми кры-лья-ми и с зна-ка-ми сво-е-го слу-же-ния в ру-ках: с пра-вой сто-ро-ны Ми-ха-ил с пла-мен-ным ме-чом, Ури-ил с мол-нией, опу-щен-ной вниз, и Ра-фа-ил с ала-вастром ми-ра; с ле-вой сто-ро-ны Гав-ри-ил с цвет-ком ли-лии, Се-ла-фи-ил с чет-ка-ми, Иегу-ди-ил с цар-ской ко-ро-ной и Вара-хи-ил с пуч-ком цве-тов на бе-лом пла-те.

Под об-ла-ком с сер-по-вид-ной лу-ной, слу-жа-щей под-но-жи-ем Бо-го-ма-те-ри, изо-бра-жен ам-вон с се-мью сту-пе-ня-ми, изо-бра-жа-ю-щий цер-ковь Бо-жию на зем-ле с вет-хо-за-вет-ны-ми тай-но-зри-те-ля-ми во-пло-ще-ния Пре-муд-ро-сти пра-от-ца-ми и про-ро-ка-ми. С пра-вой сто-ро-ны, на чет-вер-той сту-пе-ни свер-ху, изо-бра-жен Мо-и-сей со скри-жа-ля-ми, на ко-то-рых на-чер-та-ны сло-ва: «Ра-дуй-ся, скри-жа-ле Бо-жия, на ней же пер-стом От-чим на-пи-са-ся сло-во Бо-жие». За Мо-и-се-ем на сле-ду-ю-щей сту-пе-ни в нис-хо-дя-щем по-ряд-ке изо-бра-же-ны: Аарон в мит-ре как пер-во-свя-щен-ник и с про-зяб-шим жез-лом и Да-вид в ко-роне, цар-ствен-ной ман-тии и с ков-че-гом За-ве-та. С ле-вой сто-ро-ны про-тив Мо-и-сея на од-ной с ним сту-пе-ни сто-ит про-рок Ис-а-ия с ви-ся-щей от ле-во-го пле-ча хар-ти-ей, на ко-то-рой вид-на над-пись: «Се Де-ва во чре-ве при-и-мет и ро-дит Сы-на». Да-лее сто-ят Иере-мия со свит-ком, Ие-зе-ки-иль с вра-та-ми за-тво-рен-ны-ми и Да-ни-ил с кам-нем в ру-ках. Кро-ме то-го, на каж-дой из се-ми сту-пе-ней это-го ам-во-на на-чер-та-но по од-но-му сло-ву: ве-ра, на-деж-да, лю-бовь, чи-сто-та, сми-ре-ние, бла-гость и сла-ва. Семь сту-пе-ней ам-во-на утвер-жда-ют-ся на се-ми стол-пах, на ко-то-рых на-хо-дят-ся взя-тые из Апо-ка-лип-си-са изо-бра-же-ния и их объ-яс-не-ния. На пер-вом стол-пе изо-бра-же-ны 7 очес с над-пи-сью: дар со-ве-та; на вто-ром — се-ми-свеч-ник с над-пи-сью: дар ра-зу-ма; на тре-тьем — кни-га с 7 при-ве-шен-ны-ми пе-ча-тя-ми и над-пи-сью: дар пре-муд-ро-сти. С ле-вой сто-ро-ны на пер-вом край-нем стол-пе изо-бра-же-ны 7 труб и над-пись: дар кре-по-сти; на вто-ром — пра-вая ру-ка с 7 звез-да-ми и над-пи-сью: дар ве-де-ния; на тре-тьем — 7 ку-риль-ниц ды-мя-щих-ся и над-пись: дар бла-го-че-стия; на чет-вер-том и по-след-нем стол-пе — 7 струй мол-нии с над-пи-сью: дар стра-ха Бо-жия. Та-ким об-ра-зом, на этой иконе, за ис-клю-че-ни-ем Бо-го-ма-те-ри и св. Тро-и-цы, все ли-ца и ве-щи при-спо-соб-ле-ны к сед-ме-рич-но-му чис-лу и име-ют сим-во-ли-че-ское зна-че-ние. Та-ко-во изо-бра-же-ние Ки-ев-ской ико-ны Со-фии — Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей.

Не все изо-бра-же-ния Со-фии — Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей оди-на-ко-вы. Нов-го-род-ская ико-на Со-фии в Со-фий-ском со-бо-ре есть род Де-и-су-са, или пра-виль-нее Де-и-си-са (гре-че-ское сло-во «де-и-сис» зна-чит мо-ле-ние; так на-зы-ва-ют-ся ико-ны, изо-бра-жа-ю-щие Спа-си-те-ля, а пе-ред ним Бо-го-ма-терь и Иоан-на Пред-те-чу в мо-лит-вен-ном по-ло-же-нии). На этой иконе изо-бра-жен Гос-подь Все-дер-жи-тель в цар-ской одеж-де, с ог-нен-ны-ми кры-лья-ми на ог-нен-ном пре-сто-ле, утвер-жда-ю-щем-ся на се-ми стол-пах. Во-круг Все-дер-жи-те-ля го-лу-бое небо, ис-пещ-рен-ное звез-да-ми. По сто-ро-нам изо-бра-же-ны Бо-жия Ма-терь и Иоанн Пред-те-ча как бли-жай-шие сви-де-те-ли во-пло-ще-ния Сло-ва Бо-жия. Ввер-ху изо-бра-жен Спа-си-тель в ог-нен-ном кру-ге, на ко-то-ром име-ет-ся над-пись: «Пре-муд-рость Бо-жия». Вы-ше это-го изо-бра-же-но опять го-лу-бое звезд-ное небо и здесь на зо-ло-том пре-сто-ле ле-жа-щее Еван-ге-лие, пе-ред ко-то-рым шесть ан-ге-лов (по три с каж-дой сто-ро-ны) пре-кло-ня-ют ко-ле-на.

Нов-го-род-ская ико-на Со-фии счи-та-ет-ся чу-до-твор-ной. Со-хра-нив-ше-е-ся ис-то-ри-че-ское из-ве-стие го-во-рит, что от этой ико-ны в 1542 го-ду по-лу-чи-ла ис-це-ле-ние од-на жен-щи-на, стра-дав-шая бо-лез-нью глаз. Все изо-бра-же-ния Со-фии — Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей вы-ра-жа-ют мысль о Ма-те-ри Бо-жи-ей, по-слу-жив-шей ору-ди-ем для во-пло-ще-ния Ипо-стас-ной Пре-муд-ро-сти — Сы-на Бо-жия. По этой при-чине и празд-не-ство иконе Со-фии со-вер-ша-ет-ся пра-во-слав-ной цер-ко-вью в Бо-го-ро-дич-ные дни и пре-иму-ще-ствен-но на Рож-де-ство Бо-го-ро-ди-цы, как в Ки-е-ве, или же на Успе-ние Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы, как в Нов-го-ро-де, Во-лог-де, То-боль-ске, Москве и дру-гих ме-стах, где име-ют-ся ико-ны Со-фии — Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей.


с. 40 ¦ 1. София Премудрость Божия

Икона двусторонняя запрестольная
Первая четверть XV века. Тверь (?)
Оборот. Распятие
Запись XIX века
Дерево, темпера. 69 × 54,5
Происходит из алтаря Благовещенского собора Московского Кремля
Музей «Московский Кремль», инв. Ж-1413 (480 соб.)

Живопись в процессе раскрытия. Нераскрытые части находятся под частичной прописью XIX века и потемневшей олифой. Первоначальный светло-охристый фон заменен при поновлении золотом, лежащим на коричневой прокладке. В нижней части композиции различимы чинки грунта.

Время возникновения сложного иконографического типа, к которому относится икона Благовещенского собора, в научной литературе начиная с XIX века принято было относить к концу XV - началу XVI века. За ним закрепилось наименование «новгородского» извода Софии Премудрости Божией, поскольку в Софийском соборе Новгорода в качестве храмового образа почиталась икона аналогичного типа. Аллегорические истолкования образа Софии, имеющиеся в текстах XVI–XVII веков, обусловили противоречивость оценок, которые получали подобные изображения в литературе, начиная со второй половины XIX века до настоящего времени.

Впервые икона была опубликована в прориси Г. Д. Филимоновым в 1876 году как памятник XVI века. Эта же прорись была использована П. А. Флоренским в его обширном очерке, посвященном истолкованию образа Софии Премудрости Божией. Вновь к рассмотрению кремлевской иконы обратилась А. И. Яковлева. Она отнесла ее к 60-м годам XVI века, при этом отметив черты, напоминающие живопись XIV века 1 . Л. И. Лифшиц впервые обратил внимание на связь иконы с обширным кругом византийских памятников XII–XV веков и указал, что подобные иконы писались не только в Новгороде. По его мнению, образ Благовещенского собора входит в круг памятников раннего XV века. По особенностям колорита и ряду признаков композиционного решения исследователь отнес икону к тверской живописи, которая в первой половине XV века обрела черты, характерные для столичного искусства, и на короткое время сравнялась с живописью Москвы 2 .

1 Яковлева А. И. «Образ мира» в иконе «София Премудрость Божия» // Древнерусское искусство: Проблемы и атрибуции. М., 1977. С. 388–404. Ил. на с. 389–391.

2 Лифшиц Л. И. Ангельский чин с Эммануилом и некоторые черты художественной культуры Владимиро-Суздальской Руси // Древнерусское искусство: Художественная культура X - первой половины XIII в. М., 1988.

Среди многочисленных текстов, на которых основывались создатели рассматриваемого иконографического извода, в первую очередь следует назвать 9-ю притчу Соломонову : «Премудрость воздвигла себе дом и утверди семь столпов...» и Первое послание к Коринфянам св. апостола Павла: «Мы проповедуем Христа распятого... Божью силу и Божью премудрость» ( 1 Кор. 1: 23–24). Такое понимание образа Софии подтверждают и семь столбов, на которые опирается ее трон, и изображение «Распятия» на оборотной стороне иконы. В число источников иконографии несомненно входили песнопения Великого четверга. В них воспевается «Всевиновная [т. е. являющаяся причиной всего сущего. - Е. О. ] и подательная жизнь, безмерная Мудрость Божия», «Несозданная и преестественная Премудрость Божия», создавшая Себе храм во плоти Пресвятой Девы (Последование утрени. Тропари 1–3 песни 1-й).

Особый интерес к образу ипостасной Софии как творческому началу единосущной Троицы и ее действию в мире проявляли богословы XIII–XIV веков. Константинопольский патриарх Филофей, автор середины XIV века, называет Премудростью Божией и Христа, и «Божественное естественное действие и благодатное дарование великой и единосущной Троицы, чрез Святого Духа из рода в род подаваемое святым душам».

Раскрывая учение Церкви о действии Божественного промысла в мире, создатели «новгородского» извода построили композицию иконы тремя регистрами, которые в равной мере прочитываются сверху вниз и снизу вверх. Самый верхний занимает изображение небес с водруженным на них престолом - Этимасией - с орудиями страстей Христовых, которым поклоняются ангелы. В центре в круглой «славе» изображен Христос Вседержитель, воплотившийся Бог Слово, а под ним располагается своеобразный деисус, занимающий основную часть композиции: Богоматерь и Иоанн Предтеча предстоят восседающему на престоле Христу - Ангелу Великого Совета, Премудрости Божией.

Традиция изображений Христа Премудрости Божией в виде ангела основана на тексте и толкованиях пророчества Исайи: «Яко Отроча родися нам, Сын и дадеся нам, его же началство на раме Его: и нарицается имя Его Велика Совета Ангел, Чуден, Советник, Бог крепкий, Князь мира, Отец будущего века» ( Ис. 9: 6). Среди наиболее ранних изображений Христа Ангела Великого Совета - миниатюры рукописей Слов Григория Богослова IX–XII веков. Они иллюстрируют Слово 2-е на Святую Пасху: «Я стоял и смотрел: и вот муж, восшедший на облака, муж весьма высокий, и образ его яко образ ангела ( Суд. 13: 6), и одежда его, как блистание мимолетящей молнии. Он воздел руку к востоку, воскликнул громким голосом... ныне спасение миру, миру видимому и невидимому! Христос из мертвых, - восстаньте с Ним и вы; Христос в славе Своей, - восходите и вы; Христос из гроба, - освобождайтесь из уз греха; отверзаются врата ада, истребляется смерть, отлагается ветхий Адам, совершается новый: аще кто во Христе, нова тварь» ( 2 Кор. 5: 17).

Сидящий на престоле Ангел с красными крыльями облачен в царские одежды нежно-палевого цвета, украшенные оплечием и лором, и зубчатую корону - символ помазанника, на котором «почивает» Святой Дух: «Бог воцарился над народами. Бог воссел на святом престоле Своем» ( Пс. 46: 9). На незримое присутствие третьего лица Троицы - Святого Духа, его бесплотность указывают крылья Софии, но лик Ангела и светлые волосы, спадающие на плечи двумя прядями, напоминают изображения Христа-отрока. В правой руке у Ангела красный посох, завершающийся крестом, в левой свернутый свиток. Его фигуру окружает трехчастная «слава», что символизирует свет Троицы. Она темно-голубая внутри и двух оттенков светло-голубого цвета по краю. А изнутри ее исходит сияние в виде восьми голубых лучей - знак вечности, относимый к ипостаси Бога Отца. Символом воплощения Бога Слова являются лик и руки Ангела, окрашенные в нежно-розовый цвет: «как скорлупа граната обволакивается румяной кожицей, так и Сын Единородный Бога и Отца облекся в плоть, имеющую в себе кровь» (Толкование на «Песнь песней» царя Матфея Кантакузина, конец XIV века 3). Свет же, озаряющий лик Софии, свидетельствует о неслиянном и нераздельном соединении человеческой плоти и божественной природы: «Когда Слово Божие становится в нас ясным и светлым, а лик Его сияет словно солнце, тогда и одежды Его являются белыми, то есть речения Священного Писания [являются в нас] ясными, прозрачными» 4 .

3 См. в кн.: Пселл М. Богословские сочинения. СПб., 1998. С. 323.

4 Творения преподобного Максима Исповедника. М., 1993. Кн. 1–2. Главы о богословии. 2 сотница. Гл. 14.

Светлые, украшенные одежды Ангела говорят о том, что Он не только Царь, но и Жених небесного чертога, престолу которого в лице Богоматери предстоит с. 40
с. 42 ¦ Невеста-Церковь: «Он облек меня в ризы спасения; одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и как невесту украсил убранством» ( Ис. 61: 10). О чертоге брачного пира - Евхаристии призван напоминать престол Премудрости, имеющий четыре резные ножки и утвержденный на семи коричневых опорах - столпах, согласно цитировавшимся выше словам Книги Притчей Соломоновых. Ноги Ангела опираются на овальный камень дымчато-голубого тона, указывающий на то, что Дом Премудрости - Церковь имеет «Самого Иисуса Христа краеугольным камнем» ( Еф. 2: 20), «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Христос» ( 1 Кор. 3: 11).

Богоматерь и Иоанн Предтеча, созывающие верных на пир Премудрости, стоят перед троном на особых, украшенных золотым ассистом подножиях. Их фигуры частично включены в сияние, окружающее Ангела, подобно тому, как в сцене Преображения в «славу» Христа часто включаются фигуры ветхозаветных пророков - Ильи и Моисея. «Следует знать, - писал преподобный Максим Исповедник, - что и среди стоящих у Господа существуют различия, так как для пытливых умом важны слова: «Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» ( Мк. 9: 1). Тем, кто может следовать за Ним, Господь открывается в зраке Божием, в котором Он был до сотворения мира» 5 .

5 Там же. Гл. 13.

Богоматерь держит перед собой, как медальон, круглую «славу», внутри которой изображен восседающий младенец Христос в украшенных ассистом одеждах. Его правая рука протянута в жесте благословения, в левой - свернутый свиток. То есть сам младенец Христос Премудрость свидетельствует, что Он «построил Себе дом вещественный и одушевленный, то есть храм Свой телесный, из непорочных кровей и плоти всесвятой Девы Богородицы, по благоволению Отца и при содействии Всесвятого Духа, один из двух, один и тот же совершенный в Божестве, и тот же совершенный по человечеству» 6 . «Слава» вокруг фигуры младенца Христа окрашена в два цвета - темно-голубой внутри, как и «слава» Ангела в среднике деисуса, и розовый по краю, но его также окружает сияние из восьми голубых лучей, указывая, что Христос «двойственен по природе, единичен по ипостаси».

6 Арсений еп. Филофея, патриарха Константинопольского XIV в., три речи к епископу Игнатию с изъяснением изречения притчей: Премудрость созда себе дом и пр. Новгород, 1898.

Иоанн Предтеча облачен в милоть и короткий плащ. Его правая рука поднята с жестом пророческого свидетельства, в опущенной левой - свиток с текстом пророчества. Возможно, сохранившийся в записи текст повторял первоначальный, традиционный для изображений Предтечи: «Се агнец Божий...» ( Ин. 1: 29). «Ибо он тот, о котором написано: «се я посылаю Ангела Моего перед лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою» ( Мф. 11: 10).

С темой евхаристической трапезы-пира прямо связана полуфигура Христа Вседержителя, представленного в двухчастной «славе». В ней соединяются оттенки лиловато-розового внутри и розового цвета снаружи, что, так же как и розовый лик Ангела, говорит о таинстве воплощения Бога Слова, а восемь голубых лучей звездчатого сияния, такие же как и в остальных изображениях, указывают на его единосущность Отцу. Наружный нижний край «славы» Христа пересекается и с нимбом, и с голубым сиянием «славы» Софии, частично закрывая ее, что является знаком общности троичного света, исходящего от них.

Вседержитель, облаченный в хитон с золотым клавом и гиматий, как архиерей, обеими руками благословляет Богоматерь и Иоанна Предтечу: «Я - хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» ( Ин. 6: 51). О крестной жертве Христа призвано напоминать и изображение Престола Уготованного, утвержденного на небе. Тройная дуга «приклоненных к земле» небес и престол соприкасаются с краем «славы» Христа: «Престол славы, возвышенный от начала, есть место освящения нашего» ( Иер. 17: 12). Престол представлен и как царский трон, и как церковная трапеза. На нем лежат красно-коричневая риза Христова, закрытое Евангелие, а на подножии перед ним символы добровольной крестной жертвы Христа, принесенной им для спасения человечества, и орудия страстей - Голгофский Крест, сосуд с желчью, в который вставлены копье, трость и четыре гвоздя: «дабы ныне соделалась известно чрез Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем» ( Еф. 3: 10–11).

Одновременно Евангелие, лежащее на престоле, указывает на неотлучное сопребывание Христа с Отцом на небесах: «Весь бе в нижних [на земле с людьми. - Е. О. ], и вышних никакоже отступи неописанное Слово» (Акафист Богоматери. Икос 8); «Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» ( Еф. 4: 10). Таким образом, Христос, трижды изображенный на иконе «София Премудрость Божия» в виде Ангела Великого Совета, Младенца и Вседержителя, здесь явлен как жертва и жертвоприноситель и как Триипостасный Бог, приемлющий жертву.

Сложная композиция иконы выступает своеобразным поэтическим комментарием к изображению «Распятия» на другой стороне иконы, которое было целиком переписано в XIX веке.

Литература

  • Книга переписная соборныя церкви Пресвятыя Богородицы Благовещения... 1680 г. // Сборник за 1873 год, изданный Обществом древнерусского искусства при Московском Публичном музее. М., 1873. С. 17.
  • Игнатий, архиеп. Об иконе Св. Софии в Новгородском Софийском соборе // Записки Императорского Археологического общества. СПб., 1857. Т. XI.
  • Филимонов Г. Д. Очерки русской христианской иконографии. София Премудрость Божия // Вестник Общества древнерусского искусства за 1874–1876 гг. М., 1876. Исследования. С. 20 (прорись иконы).
  • Meyendorff J. L" Ikonographie de la Sagesse divine dans la tradition byzantine // Cahiers archéologiques. Paris, 1959. Vol. 10.
  • Византия. Балканы. Русь: Иконы XIII–XV вв.: Каталог выставки. М., 1991. № 86. С. 250–251.
  • Lifshiz L. Die Ikone «Sophia - Weisheit Gottes» aus der Moskauer Kreml". Zur Frage nach der Herkunft und der Zeit des ersten Auftauchens des sogenanten «Novgoroder» iconographischen Typs // «Die Weisheit baute icher Haus» / Herausgegeben von Felmy K. Ch. und Haustein-Bartsch E. Munchen, 1999. S. 29–42.

Е. Осташенко с. 42
¦

Икона Софии, Премудрости Божией занимает особое место в Русской Православной Церкви. Есть много списков с изображением Софии, Премудро­сти Божией, - например, в Киеве, Новгороде, Вологде, Тобольске, в Москве, в Троице-Сергиевой лавре и других местах, но все они сводятся, в основном, к двум типам: Киевскому и Новгородскому.

Впервые этот образ появился в Византии. Именно ему был посвящен юстиниановский храм Софии Премудрости Божией в Константинополе.

Все списки с изображением Софии, Премудрости Божией, изображают Бо­жию Матерь и воплотившуюся от Нее Ипостасную Премудрость - Сына Бо­жия, выражая одну главную мысль. Воплощении Сына Божия неотделимо от мысли о Богоматери, которую величают Домом Божественной Премудрости, истинным Храмом Живого Бога на земле. Это послужило одним из оснований для механического перенесения на образ Девы Марии содержания и символики Софии Премудрости Божией.

Под Премудростью, или Софией, разумеют Сына Божия на основании IX главы книги Притчей Соломоновых, где говорится: «». В этих словах содержится указание на Хри­ста, Сына Божия, Который в Посланиях апостольских называется Божией си­лой и «Божией Премудростью»; а в слове «дом» содержится указание на Пресвятую Деву Марию, послужившую воплощению Сына Божия. На основа­нии этих слов строится изображение икон Св. Софии, Премудрости Божией.

«София, Премудрость Божия» (Киевская)

Одним из наиболее старинных списков иконы является Киевская икона «София Премудрость Божия», находящийся в Киеве, в Софийском со­боре .

Эта икона, заимствованная из церкви Юстиниана в Византии, изображает со­единение Церкви Небесной и земной через воплощение Сына Божия - Пре­мудрости Божией. На ней изображен дом или храм и в нем стоящая Богома­терь в хитоне, с покрывалом на голове, под сенью, поддерживаемой семью столпами. Руки и длани Ее распростерты, а стопы утверждены на серповид­ной луне. На персях Богоматери покоится Предвечный Младенец, правой ру­кой благословляющий, а в левой имеющий державу. На карнизе сени начер­таны слова книги Притчей: «Премудрость созда Себе дом и утверди столпов седмь ». Над сенью посредине изображен окруженный лучами Дух Святой, а немного выше, также окруженный сиянием, Бог Отец, имеющий в левой руке державу, а правой благословляющий; из уст Его исходят слова: «Аз утвер­дих стопы Ея ». По обеим сторонам изображения Бога Отца и Духа Святого представлены семь архангелов с распростертыми крыльями и с знаками свое­го служения в руках:

  • у Михаила – пламенный меч;
  • у Уриила – молния, опущенная острием вниз;
  • у Рафаила – алавастр (алебастровый сосуд для хранения благовоний, в данном случае – мира);
  • у Гавриила – цветок лилии;
  • у Селафиила – чётки;
  • у Иегудиила - царская корона;
  • у Варахиила – цветы, а сам он располагается на белом плате.

Под облаком с серповидной луной, служащей подножием Богоматери, изо­бражен амвон (возвышение перед иконостасом), включающий в себя семь ступеней с надписями, несущими глубочайший смысл для каждого верующего человека:

  1. Чистота (помыслов);
  2. Слава;
  3. Благородство;
  4. Смирение перед Господом;
  5. Любовь;
  6. Надежда;
  7. Вера.

Вся икона дополнена надписью «Премудрость создай Себе Дом и утверди столпов седмь ».

Основная цель образа – напомнить всем христианам, с какой целью Спаситель пришёл к людям и от кого Он был рождён.

По обе стороны семи ступеней расположены библейские пророки и праотцы:

  • Моисей со скрижалями, на которых начертаны слова: «Радуйся, скрижа­ле Божия, на ней же перстом Отчим написася слово Божие »;
  • Аарон с жезлом (брат Моисея, первый еврейский первосвященник);
  • царь Давид с ковчегом Завета;
  • пророк Исаия (на его хартии, которая свисает с левого плеча видна над­пись: «Се Дева во чреве приимет и родит Сына »);
  • пророк Иеремия со свитком;
  • пророк Иезекиль с вратами затворенными;
  • пророк Даниил с камнем в руках.

Семь ступеней амвона утверждаются на семи столпах, на которых находятся взятые из Апокалипсиса изображения и их объяснения:

  • на первом столпе изображены 7 очес с надписью: «дар совета»;
  • на втором - семисвечник с надписью: «дар разума»;
  • на третьем - книга с 7 привешенными печатями и надписью: «дар пре­мудрости».
  • с левой стороны на первом крайнем столпе изображены 7 труб и над­пись: «дар крепости»;
  • на втором - правая рука с 7 звездами и надписью: «дар ведения»;
  • на третьем - 7 курильниц дымящихся и надпись: «дар благочестия»;
  • на четвертом и последнем столпе - 7 струй молнии с надписью: «дар страха Божия».

Таким образом, на этой иконе, за исключением Богоматери и св. Троицы, все лица и вещи приспособлены к седмеричному числу и имеют символиче­ское значение. Таково изображение Киевской иконы Софии - Премудрости Божией.

«София, Премудрость Божия» (Новгородская)

Другой, подобный киевскому, образ находится в Новгороде в Софийском со­боре и имеет свои отличия. Его особенность заключается в том, что Богоматерь на нём вместе с Иоанном Предтечей молятся, стоя перед Спасителем. Поэтому тип новгородского извода определяют как деисусный (греческое слово «деисус » значит моление; так называются иконы, изобра­жающие Спасителя, а перед ним Богоматерь и Иоанна Предтечу в молитвен­ном положении).

Икона Софии, Премудрости Божией (Новгородская)

На этой иконе изображен Господь Вседержитель в царской одежде, с огнен­ными крыльями на огненном престоле, утверждающемся на семи столпах. Во­круг Вседержителя голубое небо, испещренное звездами. По сторонам изо­бражены Божия Матерь и Иоанн Предтеча как ближайшие свидетели вопло­щения Слова Божия. Вверху изображен Спаситель, поднявший руку в благословляющем жесте. Выше этого изображено опять голубое звездное небо и здесь на золотом престоле лежащее Евангелие, перед которым шесть ангелов (по три с каждой стороны) преклоняют колена.

Новгородская икона Софии считается чудотворной . По мнению всех молящихся перед иконой «София Премудрость Божия» Благодатная Мария не оставляет без внимания ни одну просьбу, на каждую приходит ответ в виде знака, события или просто разрешения ситуации. Сохранившееся исто­рическое известие говорит, что от этой иконы в 1542 году получила исцеле­ние одна женщина, страдавшая болезнью глаз.

Дни почитания:

  • «София – Премудрость Божия» (Новгородская) – 15/28 августа ;
  • «София – Премудрость Божия» (Киевская) – 8/21 сентября .

Все изображения Софии - Премудрости Божией выражают мысль о Матери Божией, послужившей орудием для воплощения Ипостасной Премудрости - Сына Божия. По этой причине и празднество иконе Софии совершается пра­вославной церковью в Богородичные дни и преимущественно на Рождество Богородицы, как в Киеве, или же на Успение Пресвятой Богородицы, как в Новгороде, Вологде, Тобольске, Москве и других местах, где имеются иконы Софии - Премудрости Божией.

Тропарь, глас 1: Превечная Премудросте, Христе Боже наш! / Божественным смотрением Своим преклонивый Небеса, / благоволил еси вселитися во утробу Чистыя Отроковицы, / средостение вражды разрушив, / освятил еси естество наше / и Царствие Твое нам отверзл еси; / сего ради Тебе, Творца нашего и Избавителя, / и рождшую Тя, / спасения нашего тайне послужившую Деву Чистую, православно величаем .