Восстание матросов 1905. Начало восстания на броненосце "потемкин"

09.03.2024

Есть и другая версия сего события.

Почитаем, вдумаемся...

... Теперь вернемся в Крым, потому что деятельность «пятой колонны» того времени имеет непосредственное отношение к полуострову. Россия, выполняя судостроительную программу Александра III, наращивала свою морскую мощь. Так, 28 сентября 1898 года в городе Николаеве был заложен броненосец, который должен был стать мощнейшим кораблем Черноморского флота. Полное название этого корабля - «Князь Потемкин-Таврический». Однако благодаря классическому фильму Сергея Эйзенштейна в историю он вошел под более коротким именем - «Броненосец “Потемкин”».

После того как в ходе войны японцами были разбиты Дальневосточная и Балтийская эскадры русского военно-морского флота, единственной боеспособной единицей осталась наша Черноморская эскадра. Как уже было сказано, ее главным кораблем, олицетворением морского могущества России, должен был стать эскадренный броненосец «Князь Потемкин-Таврический». Это был самый современный корабль своего времени во всем флоте. После достройки он был принят в состав военно-морского флота в мае 1905 года. Через месяц на нем «вспыхнуло» восстание. Кому оно было выгодно? Тому, кто хотел поставить окончательный и жирный крест на морском могуществе России. Тому, кто хотел оставаться самой сильной морской державой, согласно канонам геополитики. И вот именно на Черном море вспыхивают флотские бунты? Опять совпадение? Просто сопоставим даты: Цусимское сражение произошло 14 (27) мая 1905 года, а восстание на броненосце «Потемкин» - 14 (27) июня того же года, то есть ровно через месяц.

За день до этого начинается восстание в Одессе. 13 июня 1905 года рано утром в Одессе происходят первые столкновения. Полицию провоцируют на огонь по толпе рабочих, в результате которого гибнет 2 человека, чего оказывается достаточно для разжигания конфликта. Тело одного из убитых рабочих носят по кварталам рабочих, что приводит к массовым забастовкам. За день до восстания в Одессе броненосец «Потемкин» выходит из Севастополя для проведения первых стрельб, взяв с собой более 2 тысяч боевых и учебных снарядов. Спустя два дня он вернется в Одессу, уже будучи захваченным мятежниками...

Почему произошел мятеж на борту броненосца - непонятно до сих пор. Считается, что поводом для бунта якобы послужило гнилое мясо в рационе матросов. Однако могли ли матросы только из-за недовольства пищей выбросить за борт капитана корабля и убить еще семь человек? Да и как в горячем супе могли плавать живые шевелящиеся черви? Их явно кто-то бросил уже после приготовления. Кто? История молчит на этот счет. Но то, что это провокация, так же очевидно, как очевидно, что спустя 109 лет, в мае 2014 года, в Одессе была совершена кровавая провокация. Базирующийся в Севастополе броненосец неожиданно направляется в Одессу. Почему - понять сложно.

Так каков же на самом деле был замысел тех, кто организовал мятеж на броненосце? Если учитывать тот факт, что «Потемкин» был самым мощным кораблем во всем флоте, вывод напрашивается сам собой. Главная цель - столкнуть в бою корабли русского Черноморского флота, чтобы уничтожить эскадру. Дальнейшее развитие событий показывает, что ситуация развивалась именно по такому сценарию. Дойдя до Одессы, команда спускает всех арестованных офицеров на берег и решает провести похороны единственного погибшего при начале мятежа моряка со стороны бунтовщиков. Во время похоронной процессии происходит очередная провокация, в результате чего сопровождающие ее войска вынуждены применить оружие. Затем «возмущенная» провокацией команда броненосца на следующий день выпускает следующую прокламацию: «...Солдаты и казаки: складывайте оружие и давайте вместе завоюем свободу народу. Мирных же жителей города Одессы просим выехать подальше, так как в случае принятия против нас насильственных мер, превратим Одессу в груду камней».

А потом броненосец «Потемкин» начинает артиллерийский обстрел города. По городу было сделано пять выстрелов: два боевых и три холостых. Но и этого было достаточно, чтобы в Одессе началась паника. На рейде Одессы появляется севастопольская эскадра, посланная усмирить бунтарей. Однако вместо боя... на сторону бунтовщиков переходит корабль «Георгий Победоносец». Командир эскадры адмирал Кригер разворачивает эскадру обратно, боя не получается. Недолго пробыв на стороне бунтовщиков, «Георгий Победоносец» возвращается в Севастополь. В отличие от «Потемкина» у него была возможность вернуться - никто на корабле офицеров не убивал, так как бунт на этом корабле произошел действительно стихийно.

Тем временем в обстрелянной «борцами за свободу» Одессе начались грабежи. Творилось что-то невообразимое: городские люмпены с наступлением сумерек стали грабить порт. Люди буквально сходили с ума, упиваясь безнаказанностью. В этот момент порт оцепили войска и полиция. С целью прекратить грабеж они открыли огонь, убив многих грабителей прямо на месте. Иные прыгали в воду, ища спасения на дне морском. От подожженных бочек с сахаром начался большой пожар. Утро следующего дня явило страшную картину: сгоревшие дотла здания, а также догорающие гражданские суда, между которыми плавали обгорелые трупы. Это Одесса. 1905 года...

Простояв четыре дня на одесском рейде, восставший корабль отправился «пиратствовать», нужен уголь, нужно продовольствие. Утром 22 июня 1905 года под угрозой стрельбы «Потемкин» заставляет власти Феодосии загрузить его углем и провизией. Пока иные матросы грузят награбленное на корабль, с него бежит один перебежчик: «...Во время отвоза на броненосец провизии с катера его бежал матрос Кабарда, который на допросе показал, что на “Потемкине” имеется 750 человек экипажа, в числе коего до 400 новобранцев, совсем не сочувствующих охватившему броненосец революционному движению, что всем руководят два севших в Одессе неизвестных статских, из коих один, судя по фуражке, студент, и что на броненосце имеется только 67 человек, проникнутых духом мятежа, людей наиболее решительных и отчаянных, держащих в руках весь экипаж...», - доносил начальник Таврического губернского жандармского управления.

Далее после недолгих скитаний по морю броненосец «Потемкин» сдался румынским властям, а они моментально согласились признать экипаж мятежного броненосца военными дезертирами. Это означало только одно - матросы не будут выданы России. К тому же власти Румынии сообщили, что таинственные «студенты» оказались якобы убиты. Имена их озвучены так и не были, что наводит на вполне определенные мысли... ...

Авторы: Николай Стариков , Дмитрий Беляев

"Россия, Крым, история"

14.6.1905 (27.6). – Начало восстания на броненосце "Потемкин".

Броненосец "Князь Потёмкин-Таврический"

Восстание в Черном море на броненосце "Князь Потёмкин-Таврический" – одно из заметных событий т.н. и первый случай вооружённого мятежа целой воинской части в ходе этой революции.

В ходе протеста, начавшегося из-за некачественной пищи, матросы захватили на морских учебных стрельбах корабль в свои руки, убив при этом часть офицеров. Не имея чёткого плана дальнейших действий, восставшие повели корабль в Одессу, где намеревались пополнить запасы угля, воды и продовольствия, поддержать проходившие в городе антиправительственные выступления и встретиться с главными кораблями , чтобы побудить их присоединиться к восстанию. Однако планы восставших не оправдались, броненосец, бежав в румынскую Констанцу, оттуда совершив поход до Феодосии и обратно, спустя одиннадцать дней сдался румынским властям.

Восстание на броненосце, раздутое лево-либеральной печатью, имело негативные последствия как во внутренней, так и во внешней политике в ходе неудачной , которую спровоцировала міровая закулиса и бросила на революцию в России огромные деньги.

Численность же офицеров на корабле, вышедшем на стрельбы, была ниже штатной в связи с общей нехваткой офицерского состава на флоте из-за войны. Половина офицеров была или малоопытными либо вовсе гражданскими моряками. Увеличение числа команды по сравнению со штатной, с одной стороны, и некомплект опытных офицеров, с другой стороны, снижали возможности управления командой.

По данным Департамента полиции и материалам судов, проведённых после восстания, известно, что из команды броненосца 24 человека принимали участие в революционном движении и знали о готовящемся восстании на Черноморском флоте.

12 июня броненосец в сопровождении миноносца, который должен был заниматься установкой мишеней, снялся из Севастополя и на следующее утро прибыл к Тендровской косе примерно в 100 морских милях от Одессы – обычному месту проведения стрельб.

13 июня командир броненосца капитан первого ранга Е.Н. Голиков отправил миноносец № 267 в Одессу для закупки провизии. В Одессе из-за стачки большая часть крупных магазинов была закрыта, торговля велась в меньших объёмах. Пришлось закупить несвежеее мясо (приказчик магазина впоследствии дал показания, что мясо было от убоя 11 или 12 июня), так как матросы, обошедшие весь базар, мяса в других магазинах в достаточном количестве не нашли. На обратном пути миноносец столкнулся с рыбацкой лодкой и был вынужден задержаться еще на три часа для оказания помощи пострадавшим, взяв их затем на буксир. Таким образом мясо пролежало сначала целый день в магазине, а затем всю ночь на борту миноносца, и к утру следующего дня вахтенные офицеры показали, что от мяса шёл «лёгкий запах несвежего».

14 июня утром половина привезённого на броненосец мяса была положена в котёл для приготовления борща, оставшиеся туши висели на спардеке для "проветривания". Там их обнаружили матросы, разбуженные по побудке, как всегда, в 5 часов утра для несения повседневной службы. Весть о том, что было закуплено несвежее мясо, быстро облетела корабль, среди команды начался ропот и агитация не есть борщ.

Из-за непогоды на море стрельбы были перенесены на следующий день. В 11 часов на броненосце был дан сигнал на обед, на палубу была выставлена водка для команды, пить которую могли матросы, заранее внёсшие себя в списки пьющих. Мерной кружкой баталер наливал всем таким матросам, выстроившимся в очередь, положенную обеденную чарку. Пили водку тут же на палубе.

Ни командир корабля, ни вахтенный офицер не стали брать пробу со сваренного обеда. Борщ был освидетельствован старшим врачом броненосца С.Е. Смирновым, который признал его съедобным. Часть матросов отказались брать баки для борща и демонстративно ели сухари, запивая их водой.

Командир эскадренного броненосца "Князь Потемкин-Таврический" капитан I ранга Евгений Николаевич Голиков

Узнав об этом, командир Е.Н. Голиков приказал сыграть общий сбор. Команда броненосца выстроилась на юте корабля по правому и левому борту. Строевые офицеры, по долгу службы обязанные присутствовать на построениях, собрались у кормового флага, прочие (инженеры-механики, корабельный священник) продолжали обедать в кают-кампании.

Выйдя к матросам, командир корабля вызвал старшего врача из кают-кампании и приказал ему вторично освидетельствовать борщ. Врач Смирнов вторично признал борщ пригодным, не пробуя его, и сказал, что команда "зажирела". После этого командир броненосца пригрозил матросам наказанием за бунт и приказал тем: «Кто хочет есть борщ – выйти к 12-дюймовой башне. А кто не хочет – для тех на корабле имеются ноки [реи]!». После этой угрозы из строя к башне начали выходить в основном лояльные начальству унтер-офицеры, кондукторы и боцманы. Вслед за ними потянулась и дисциплинированная часть рядовых матросов, не более ста человек.

Видя упорство матросов, командир приказал вызвать караул. Бунтующая команда дрогнула. Матросы начали массово перебегать к башне 12-дюймового орудия, уже оттуда продолжая сыпать ругательствами. Когда в строю осталось около 30 замешкавшихся матросов, старший офицер И.И. Гиляровский приказал караулу задержать их, переписать фамилии и наказать.

Перспектива того, что будут наказаны их товарищи, вовсе не являвшиеся зачинщиками бунта, вновь вывела уже было подчинившихся воле командира матросов из повиновения. Историк А.А. Киличенков заострил внимание на этом моменте – не революционные идеи социал-демократов и даже не несвежее мясо окончательно вывели команду из повиновения – бунт начался тогда, когда матросы заподозрили командование броненосца в намерении наказать невиновных.

В этот момент старший офицер отдал приказ принести брезент с 16-весельного баркаса. Команда расценила этот приказ таким образом, что старший офицер решил расстрелять задержанных, накрыв брезентом. Раздались призывы к сопротивлению. Матросы бросились в батарейное помещение, взламывая пирамиды с винтовками и ящики с патронами. Начался настоящий бунт. На палубе юта осталось не более семидесяти матросов (1/10 часть команды), все остальные укрылись в батарейном помещении и вооружились.

После начала открытого бунта командир корабля через посыльных вызвал на ют всех офицеров. Часть офицеров, испугавшись, и давая впоследствии различные формальные оправдания, разбежались по кораблю – из шестнадцати штатных офицеров броненосца на юте собралось только десять. Постепенно число лояльных командованию матросов удвоилось. Но когда командир Голиков со словами «ну-ка, кто тут бунтует команду?» попытался войти в батарейное помещение, он был встречен в дверях заряженными винтовками. Положение собравшихся на юте офицеров стало критическим – они не были вооружены и находились на открытой палубе, в то время как бунтующие матросы находились в помещении и были вооружены. Голиков приказал караулу, чьи винтовки тоже были заряжены, стать перед обоими выходами из батарейного помещения, прикрывая собой офицеров, и стрелять в любого, кто попытается приблизиться к офицерам. Караул был напуган и колебался.

В этот момент командир корабля отдал приказ сигнальщику вызвать миноносец. Услышав это, восставшие стали кричать, что убьют любого, кто подаст такой сигнал. Командир отдал приказ старшему помощнику при помощи караульных разогнать бунтовщиков силой. В этот самый момент на баке кочегар зачем-то выстрелил по чайке. Прозвучавший выстрел был воспринят как сигнал к началу активных действий – артиллерийский квартирмейстер В.Г. Вакуленчук выстрелил в своего непосредственного командира – старшего артиллерийского офицера лейтенанта Л.К. Неупокоева. Тот упал, по юту прокатился возглас: «Убит!»

Из батарейного помещения по стоящим на открытом пространстве офицерам и дисциплинированным матросам раздались залпы. Те стали спасаться от пуль, прыгая за борт или в люк, ведущий во внутренние помещения корабля. После первых залпов восставшие матросы пошли в атаку, выбежав на палубу юта. Впереди всех бежали вожаки восстания А.Н. Матюшенко и Вакуленчук. Старший помощник Гиляровский, выхватив у одного из караульных винтовку, дважды выстрелил в бунтовщика, который добежал до борта броненосца и вывалился в воду. В те же мгновенья в Гиляровского выстрелили Матюшенко и водолаз В.Ф. Попруга. Гиляровский был ранен, его, лежащего на палубе, добили несколькими выстрелами и тело выкинули за борт.

В воде плавало до тридцати человек. Восставшие вели по ним огонь из винтовок (один из стрелявших впоследствии утверждал, что выпустил до сорока патронов) – они полагали, что в воду могли прыгнуть только те, кому есть чего опасаться – офицеры или те, которые заслуживают смерти. Хотя на самом деле большая часть прыгнувших в воду была молодыми матросами, которые растерялись и в испуге попрыгали за борт.

Кроме уже упомянутых старшего артиллерийского офицера лейтенанта Неупокоева и старшего офицера Гиляровского, было убито ещё четверо офицеров. Член комиссии морских артиллерийских опытов Морского министерства лейтенант 12-го флотского экипажа Н.Ф. Григорьев и штурманский офицер прапорщик Н.Я. Ливинцев были застрелены в воде. Следующим был убит командир Голиков, который вместе с прапорщиком Д.П. Алексеевым укрылся в адмиральском помещении, но вскоре они были обнаружены восставшими (командир попытался взорвать корабль, приказав Алексееву подорвать носовую крюйт-камеру, но прапорщик не смог подобраться к ней, так как восставшие уже выставили возле неё свой караул). Алексеев сам был не кадровым офицером, а штурманом торгового судна, призванным на военный флот после начала русско-японской войны, поэтому восставшие его пощадили. А командира убили и тело выкинули за борт.

Старший минный офицер броненосца "Князь Потемкин-Таврический", лейтенант Тон Вильгельм Карлович

После убийства командира по кораблю распространился слух, что лейтенант В.К. Тон намеревался взорвать артиллерийские погреба. На корабле начались его поиски, которые не давали результата. Спустя какое-то время внешне спокойный лейтенант Тон вышел к матросам сам. Матюшенко потребовал, чтобы Тон, его непосредственный командир, снял погоны. Лейтенант ответил: «Ты мне их не давал и потому снимать не будешь». Матюшенко выстрелил в Тона из винтовки, тот раненый упал, после чего его добили выстрелом в голову, а тело также выбросили за борт.

Уже позже, когда броненосец уже взял курс на Одессу, был найден и выброшен за борт врач броненосца С.Е. Смирнов. Кроме шести офицеров и судового врача были также убиты четверо матросов – во время неразберихи и безпорядочной стрельбы они были убиты выстрелами своих же товарищей.

Оставшиеся в живых офицеры были арестованы. Старший инженер-механик Н.Я. Цветков был арестован в кочегарном отделении, как раз в тот момент, когда он давал приказание трюмному унтер-офицеру открыть кингстоны. Прикладами винтовок был избит корабельный священник отец Пармен, ему удалось бежать и спрятаться от матросов. Часть офицеров, прыгнувших в воду, смогла доплыть до стоящего неподалёку артиллерийского щита и укрыться за ним.

На миноносце стрельбу восприняли как свидетельство подавления бунта. Но тут на миноносец начали подниматься добравшиеся до него матросы и ревизор А.Н. Макаров. Командир миноносца лейтенант барон П.М. Клодт фон Юргенсбург попытался сняться с якоря и уйти, но не смог этого сделать по причине поломки якорной машины. Он приказал отдать полностью якорную цепь и оставить её за бортом, для чего миноносец стал давать задний ход. От волнения командир не учёл, что за кормой была шлюпка, трос которой, ослабев, намотался на вращающийся винт, из-за чего миноносец потерял управляемость. Ветер начал относить его в сторону "Потёмкина".

На "Потёмкине", увидев манёвры миноносца и то, что до него доплыли некоторые из прыгнувших в воду, решили, что миноносец сможет взорвать броненосец торпедой. Подняли сигналы с приказом миноносцу кормой подойти к борту броненосца и дали три предупредительных выстрела из орудия. Командир миноносца, под угрозой артиллерийского обстрела, подчинился. Восставшие высадили на борт миноносца свою команду, арестовали командира и перевели его на броненосец. Распространённая в советской историографии версия, что миноносец № 267 сам «присоединился к восстанию», не соответствует действительности.

К часу дня корабль был в руках восставших, которых возглавил минно-машинный квартирмейстер А.Н. Матюшенко (он еще в 1904 г. примкнул к социал-демократам, вёл революционную пропаганду среди матросов и участвовал в подготовке "всеобщего восстания на флоте": «У нас было составлено расписание, кому из команды нужно было кого резать, если бы не борщ, то в ту же ночь мы зарезали всех офицеров и побросали за борт»).

На юте корабля был устроен "матросский суд" над пойманными унтер-офицерами. Несмотря на требования части команды убить часть из них, всё же большинство решило сохранить им жизнь. Удивительная история произошла со шкипером Т.С. Зубченко. Спустя несколько дней после начала восстания он бросил в море бутылку с письмом:

Православные люди!

Прошу сообщить моей дорогой жене и деткам, что я умираю не от врага, а от руки своего брата. Был два раза на смертельном одре, то есть 14 июня и 16. По милости трюмного механика Коваленко, артиллерийского кондуктора Шапорева, боцмана Мурзака я оставлен ещё на мучения и каждую минуту жду смерти, только не знаю, какова она будет. Дорогая Маруся, прошу, прости меня. Я умираю за Веру, Царя и Отечество. Крепко вас обнимаю предсмертною рукою. 19 июня 1905 года. Ответ не пиши, а похорони меня на севастопольском кладбище.

Бутылка с письмом была поймана постом крымской пограничной стражи.

Около двух часов дня было организовано собрание команды броненосца, на котором броненосец объявили «территорией Свободной России». На должности офицеров собранием были выбраны лица из своей среды, но поскольку для управления кораблем был нужен опытный специалист – командиром был выбран прапорщик Д.П. Алексеев – он стал единственным офицером, который был допущен восставшими на командную должность.

Так как на Тендру ожидалось прибытие всей Черноморской эскадры, мятежному броненосцу нужно было срочно уходить оттуда. Команда приняла решение идти в Одессу – ближайший крупный порт, где можно было пополнить запасы воды, угля, продовольствия и где, как знала команда, проходила всеобщая стачка. Около четырёх часов дня броненосец и миноносец снялись с якоря. Назначенному командиром корабля Алексееву и штурману Г.К. Гурину было заявлено, что если корабль сядет на мель, то их расстреляют. Алексеев лишь вынужденно приступил к выполнению обязанностей командира корабля. Восстанию он не сочувствовал, но при отказе опасался расстрела. Он заявил матросам, что согласен довести корабль только до Одессы, где сдаст его начальнику порта, а сам будет «просить Государя о помиловании». Матросы не дали ему закончить его речь. Вечером в корабельном лазарете умер раненый артиллерийский квартирмейстер Вакуленчук. Он стал двенадцатой жертвой первого дня восстания.

Броненосец и миноносец около 8 часов вечера 14 июня прибыли в охваченную забастовкой Одессу и стали на рейде. Было решено пригласить на борт представителей городской социал-демократической организации, для чего в город по адресам, известным восставшим, наутро были отправлены два курьера; озаботиться поиском топлива и провизии для корабля; провести в Одессе демонстративные похороны убитого Вакуленчука.

В акватории порта «Потёмкин» захватил транспорт "Эмеранс" с грузом угля.

Утром труп Вакуленчука разместили на Новом молу в специально сооружённой палатке и приставили караул. На броненосец прибыли представители местных революционных структур – меньшевики А.П. Березовский, О.И. Виноградова, К.И. Фельдман и другие, большевик И.П. Лазарев.

Около восьми часов утра к борту броненосца прибыла шлюпка с начальником Одесского торгового порта Герасимовым, товарищем прокурора Абрашкевичем и несколькими жандармами под командой помощника пристава портового участка Фёдорова с целью разузнать о происходящем на броненосце и причинах, приведших к восстанию команды. Восставшие матросы сначала заставили находящихся в лодке разоружиться, потребовав, чтобы те выбросили оружие за борт, а потом вообще прогнали шлюпку от броненосца. Под руководством прибывших на корабль революционеров был избран руководящий орган – "судовая комиссия" из тридцати матросов вместе с одесскими социал-демократами. Они составили обращения восставших к войскам гарнизона и к гражданам Одессы с призывами поддержать восстание.

С самого утра в порту начала собираться толпа, полиция ввиду своей малочисленности не смогла предотвратить начавшегося стихийного митинга над телом убитого, а к 10 часам утра и вовсе покинула порт. К полудню по приказу командующего Одесским военным округом два пехотных и казачий полки окружили порт. В сам порт войскам было приказано не входить, так как стало известно об угрозе броненосца открыть стрельбу по войскам, если они начнут действовать против собравшихся в порту людей.

Находящиеся на борту броненосца одесские социал-демократы пытались склонить судовую комиссию к решению о высадке десанта в Одессу и захвате ключевых объектов города, но судовая комиссия приняла решение не разбивать команду на части, а ждать приход эскадры, с которой возможно придётся вести бой в полном составе экипажа. Еще одно портовое судно "Веха", только что прибывшее в Одессу и не имевшее сведений о происходящем, было захвачено восставшими матросами. "Веху" начали переоборудовать в госпитальное судно на случай боя с эскадрой.

Первым в Петербург о восстании утром 15 июня сообщил Министру внутренних дел начальник Одесского охранного отделения М.П. Бобров. Его доклад основывался на рассказе о произошедшем молодого матроса М. Ф. Хандыги, которому на весельной лодке удалось бежать с борта миноносца № 267, на котором он прятался весь переход с Тендровской косы до Одессы. Телеграмма М. П. Боброва была немедленно передана Государю, который записал в дневнике: «Получил ошеломляющее известие из Одессы о том, что команда пришедшего туда броненосца "Князь Потёмкин-Таврический" взбунтовалась, перебила офицеров и овладела судном, угрожая безпорядками в городе. Просто не верится!». Государь приказал срочно подавить восстание: «Каждый час промедления может в будущем обернуться потоками крови».

Однако одесские власти находились в полной растерянности. Одесский градоначальник Д.Б. Нейдгард передал все свои властные полномочия начальнику Одесского военного округа С.В. Каханову. Тот в свою очередь назначил комендантом Одессы бригадного командира К.А. Карангозова, который не решался на активные действия.

В порту собравшаяся толпа любителей лёгкой наживы начала грабить товары на складах, разбивать бочки с водкой и вином, появилась масса пьяных, которые начали жечь амбары, мастерские, подожгли баржи, пароходы и портовую Николаевскую церковь. Войска, опасаясь артиллерийского обстрела со стороны броненосца, продолжали лишь держать оцепление по периметру порта, не пропуская в порт новые толпы и никого не выпуская. Только с наступлением темноты войска пошли в наступление, были убитые и раненые. По войскам из толпы так же велся револьверный огонь.

В советской историографии число жертв безпорядков в Одесском порту было сильно завышено, указывались цифры в 1500 погибших. По официальным данным российского правительства во время безпорядков погибло и было ранено 123 человека.

В рапорте одесского полицмейстера градоначальнику Одессы сообщалось: со стороны гражданских лиц всего убито 57 человек, из них установлены личности 14. Десять трупов полностью сгоревших. Со стороны правительственных сил убиты один городовой и один солдат. В справке одесского врачебного инспектора одесскому градоначальнику сообщалось, что на 21 июня в одесских больницах находились 80 раненых в результате безпорядков в порту и городе.

Утром 16 июня восставшие освободили и отправили на берег всех арестованных офицеров, кроме прапорщика Алексеева, которому судовой комиссией было приказано исполнять обязанности командира корабля. Два офицера – поручик А.М. Коваленко и подпоручик П.В. Колюжнов остались на броненосце добровольно. Унтер-офицеры и боцманы были освобождены из-под ареста и им было приказано исполнять их обычные обязанности под угрозой смерти, если они попробуют предпринять какие-либо действия против восставших.

К командованию Одесского военного округа была отправлена делегация матросов для получения разрешения на похороны Вакуленчука. В ходе переговоров разрешение на похороны было получено. Советская историография описывала похороны как мощную революционную демонстрацию, в которой, по воспоминаниям Фельдмана, принимало участие «тридцать тысяч одесских рабочих». В официальных документах о восстании, однако, похороны Вакуленчука либо не упомянуты вообще, либо пишется о «толпе», следовавшей за гробом. Брат писателя В.Г. Короленко, наблюдавший за похоронной процессией с балкона своей одесской квартиры, писал, что за гробом следовало несколько десятков человек.

Броненосец неожиданно для всех дал три холостых "траурных" выстрела в память о Вакуленчуке и два выстрела из 6-дюймовых орудий боевыми снарядами по городу – вожаки восстания позднее уверяли, что хотели попасть в дома градоначальника и командующего войсками, но промахнулись. Один снаряд поразил чердак жилого дома в центральной части города, но жертв по счастью не было, второй пролетел на окраину города, насквозь пробив дом Стрепетова на Бугаёвской улице, он не разорвавшись упал на территории сахарного завода Бродского.

После этого в город были введены артиллерийская часть, пять эскадронов драгун и ещё четыре пехотных полка. К 17 июня общая численность войск в Одессе достигла 14 тысяч человек.

Ленин узнал о происходящем в Одессе из газет и направил в Одессу своего курьера – большевика М.И. Васильева-Южина – с инструкциями по расширению масштабов восстания, напутствуя его перед отправлением такими словами: «Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки». Его курьер опоздал, прибыв в город 20 июня, что наверняка спасло город от более масштабных военных действий.

17 июня утром с броненосца заметили приближающуюся эскадру под командованием Ф.Ф. Вишневецкого. "Потёмкин" пошёл навстречу эскадре, но она отвернула от идущего с ней на сближение броненосца и стала уходить от него в открытое море. Примерно в 10 часов утра корабли эскадры Вишневецкого встретились с кораблями эскадры А.Х. Кригера. Объединённые силы повернули обратно к Одессе. В полдень восставший корабль встретился в море с объединённой эскадрой и безпрепятственно прошёл сквозь ее строй, корабли разошлись без открытия огня. Затем "Потёмкин" развернулся и вторично прошёл сквозь корабли эскадры, при этом к восставшему броненосцу присоединилась команда броненосца "Георгий Победоносец". К 5 часам дня оба броненосца пришли на одесский рейд и встали на якоря.

Наблюдавшие "немой бой" с берега военные ничего не могли понять в происходившем. Морское ведомство не посчитало нужным сообщить сухопутному командованию о переходе "Георгия Победоносца" на сторону восставших, последнее посчитало, что "Потёмкин" сдался "Победоносцу".

Восстание на "Победоносце" не сопровождалось убийствами офицеров – их всех (кроме лейтенанта К.К. Григоркова, закончившего жизнь самоубийством) ещё при подходе к Одессе посадили в шлюпку и отправили на берег в семи милях восточнее Одессы.

Около 7 часов вечера, находясь в районе Тендровской косы и проведя совещание с командирами, адмирал Кригер принял решение, ввиду ненадёжности команд эскадры, вернуться на главную базу флота в Севастополь и оттуда послать специально сформированный отряд миноносцев для потопления восставших кораблей.

Находящиеся на броненосце представители революционных партий написали от имени восставшего экипажа второе обращение к командующему Одесским военным округом, в котором требовали вывода правительственных войск из Одессы, вооружение народа, установления народоправства, освобождения всех политических заключённых и доставки на борт броненосца угля и провизии.

Между тем к 3 часам пополудни на "Георгии Победоносце" начали брать верх младшие офицеры и та часть команды, которая отказывалась бунтовать и настаивала на сдаче властям. Опасность для одумавшейся команды "Георгия" в тот момент представлял революционный "Потёмкин". Пользуясь тем обстоятельством, что "Потёмкин" перегружал уголь с захваченного судна "Пётр Регир", корпус которого заслонил артиллерию "Потёмкина", броненосец "Георгий Победоносец" снялся с якоря, объявив по семафору, что уходит в Севастополь, но на самом деле стал на якорь между "Потемкиным" и одесским берегом, как бы защищая город, и около 5 часов дня сдался властям. На "Потёмкине" началась паника: часть команды требовала открыть огонь по "изменнику", часть призывала последовать его примеру, но большинство приняло решение уходить из Одессы. В 8 часов вечера "Потёмкин" в сопровождении миноносца № 267 и портового судна "Веха" покинул одесский рейд и направился в румынскую Констанцу.

На его борту оставались два профессиональных революционера – К.И. Фельдман и А.П. Бржезовский, которые составили "Обращение ко всему цивилизованному мiру" с извещением, что моряки ведут борьбу за свержение самодержавия, но их действия не несут никакой опасности экономическим интересам иностранных держав в регионе.

Экипаж судна "Веха", не желая бунтовать, имея на борту больных и раненых, воспользовался наступлением темноты и отстал от броненосца. Утром 19 июня судно прибыло в Очаков, где сдалось властям.

В тот же день началось восстание на учебном судне "Прут", находившемся в море. Были убиты вахтенный начальник и боцман, остальные офицеры и кондукторы были арестованы. Восставшие направили захваченный корабль в Одессу, но "Потёмкина" там уже не застали. Тогда они решили вернуться в Севастополь и, подняв красный флаг, своим примером взбунтовать главную крепость Черноморского флота. На следующее утро на подходе к Севастополю команда приняла решение прекратить восстание и сдаться властям.

Лишь днем 19 июня из Севастополя на поиски "Потёмкина" для его потопления отправился миноносец "Стремительный", укомплектованный исключительно офицерами-добровольцами, желавшими отомстить восставшей команде за убийства офицеров. Но догнать бунтовщиков не удалось.

К вечеру "Потёмкин" прибыл в Констанцу. 20 июня румынское правительство предложило матросам сдаться на условиях военных дезертиров, что освобождало их от насильственной депортации в Россию, гарантировав им личную свободу, но запретило снабжать броненосец углём и провизией. Румынские крейсеры получили приказ открывать огонь по любому судну, попытавшемуся войти в гавань без разрешения, что они сделали, когда утром миноносец № 267 попытался войти в порт. В полдень "Потёмкин" и миноносец № 267 покинули Констанцу.

22 июня в 6 часов утра оба мятежных корабля прибыли в Феодосию. В 8 часов утра на броненосце был поднят красный фанерный щит, на котором с двух сторон белой краской были нанесены надписи: «Свобода, равенство и братство» и «Да здравствует народное правление». Катер с броненосца доставил в порт приказание городским властям Феодосии немедленно явиться на борт корабля.

Исполняя приказание восставших, в 9 часов утра на борт броненосца прибыли городской голова Феодосии Л.А. Дуранте, гласный городской думы С.С. Крым, врач Муралевич. Судовая комиссия вручила им воззвание "Ко всему цивилизованному мiру" «для немедленного его объявления на публичном заседании городской думы» и потребовала, под угрозой обстрела города, доставить на броненосец провизию, воду и уголь. Несмотря на запрет военных властей, городские власти, опасаясь артиллерийского обстрела города, подвезли мятежникам еду.

Ночью 23 июня восставшие передали городским властям ультиматум с требованием немедленного снабжения углем, в противном случае они начнут обстрел города. В 5 часов утра городской голова обратился к жителям Феодосии с просьбой покинуть город. Начальник гарнизона Феодосии объявил город на военном положении. В порт были скрытно введены войска.

Восставшие решили самостоятельно овладеть баржами с углем. В 9 часов утра катер с абордажной командой вошёл в порт, матросы высадились на баржи. Войска открыли по матросам ружейный огонь, от которого погибло и было ранено шесть восставших, несколько матросов спрыгнули в воду и были схвачены.

На борту броненосца начались волнения – часть команды требовала наказания города; другая часть, во главе с прапорщиком Алексеевым и младшими офицерами, была против стрельбы. Возобладало мнение не обстреливать город, а снова уходить в Констанцу – и в полдень 23 июня «Потёмкин» и миноносец № 267 покинули Феодосию, так и не сделав по городу ни одного выстрела. Восставшие сначала сделали обманный маневр, показав направление на Новороссийск, и лишь скрывшись за горизонтом повернули на Румынию.

Уже после этого в Феодосию была направлена эскадра под командованием адмирала Кригера, имея приказание от морского министра потопить мятежный броненосец. Не найдя мятежников в Феодосии, эскадра направилась в сторону Новороссийска, откуда затем вернулась в Севастополь.

24 июня в самом конце дня, уже около полуночи, броненосец "Потёмкин" в сопровождении миноносца № 267 вновь прибыли в Констанцу, где сообщили, что принимают условия, предложенные ранее румынской администрацией. На следующий день команда броненосца была свезена на берег, где Матюшенко разделил между всеми матросами захваченную им корабельную кассу. Впоследствии матросов расселили в различные города и селения Румынии.

Команда миноносца № 267, наконец освободившись от вооружённого надзора со стороны броненосца, сразу увела миноносец в Севастополь.

9 июля в Констанцу пришла эскадра из Севастополя, доставившая на "Потёмкин" новую команду. Священник отслужил молебен и окропил корабль святой водой. 11 июля русские корабли покинули Констанцу, ведя на буксире "Потемкин", на котором в Россию из прежнего состава возвращались 47 матросов и кондукторов, прапорщик Д. П. Алексеев и подпоручик П.В. Калюжнов. 14 июля "Потёмкин" был доставлен в Севастополь.

Одесские городские власти оценили прямые убытки городу от восстания в 2 510 850 рублей, что равнялось половине годового бюджета Одессы. В порту сгорело много складов и зданий вместе с портовым оборудованием и хранившимися в них грузами, а также несколько стоявших у причалов пароходов. В результате порт в 1905 г. не отправил на экспорт из южных губерний 3,7 млн. пудов пшеницы нового урожая. Торговое судоходство на Чёрном море в дни восстания было практически парализовано – следующие в черноморские порты из Средиземного моря пароходы остановились в Константинополе и распродавали за безценок свои грузы, опасаясь следовать дальше. Страховые компании объявили произошедшее форс-мажором и отказались покрывать убытки пароходных компаний и грузовладельцев, возложив юридическую ответственность на российские власти.

Восстание команды военного корабля затронуло международный престиж России и представило ее как реакционное государство, против которого протестует даже военный флот. Внешнеполитическое ведомство России не смогло заручиться поддержкой стран черноморского бассейна в борьбе с командой восставшего броненосца. Православная монархическая Румыния отказалась выдать бунтовщиков России, что послужило причиной обострения отношений между двумя странами. Турция отказала российскому правительству в запрошенной помощи против восставших и начала спешно наращивать минно-артиллерийскую оборону Босфорского пролива, чему на протяжении предшествующих двадцати лет успешно противодействовала российская дипломатия. Это усложнило России осуществление в будущей войне планов по овладению Константинополем и проливами.

Из всех черноморских стран лишь Болгария согласилась удовлетворить просьбу российского правительства о выдаче восставших моряков, в случае, если они прибудут на болгарскую территорию, но только при условии, если такая выдача будет организована тайно и о ней не станет известно третьим странам.

На подавление восстания были брошены практически все имеющиеся в наличии силы Черноморского флота, однако приказ о потоплении восставшего корабля выполнен не был, была продемонстрирована нерешительность, неинформированность, несогласованность действий флотского командования, как и подверженность моряков революционной пропаганде.

Историк Ю.П. Кардашев, проанализировав архивные документы, подсчитал, что активными участниками восстания были 71 матрос (9,1 % об общего числа). По данным следствия почти все они были ранее замечены командованием в той или иной революционной деятельности – чтении и распространении нелегальной литературы, участии в сходках и собраниях, знали о подготовке восстания. 157 человек показали себя как сторонники восстания (20,1 %) – таким образом в восстании принимала участие почти треть команды – 29,3 %, в то время, как активными противниками восстания стали только 37 человек (4,7 %). Остальная часть команды – 516 человек, или ровно 2/3 экипажа были пассивной массой, подчинявшейся происходившим событиям.

Офицеры броненосца, вопреки представлениям советской историографии как реакционно-монархический монолит, в действительности, как и рядовой состав, были подвержены колебаниям и демонстрировали различное отношение к восстанию. Старший комсостав, активно попытавшийся бороться с восстанием, был уничтожен. Из оставшихся в живых офицеров трое в той или иной степени искренности примкнули к восстанию, остальные пассивно осуждали его.

Самой сплочённой группой, чётко обозначившей своё отрицательное отношение к восстанию, стали сверхсрочники броненосца (занимавшие на корабле должности боцманов, кондукторов, фельдфебелей) – их было на корабле всего 16 человек и почти все они стали активными противниками восстания.

13 июля 1905 г. начались судебные дела по восставшим. С самого начала следствия встал вопрос по какой статье судить восставших – как воинских преступников – по статье 109-й Военно-морского устава о наказаниях как бунтовщиков, за что в военное время полагалась смертная казнь, или как политических преступников по статье 100-й Уголовного уложения. Несмотря на революционный характер восстания и его политические требования правительство сначала решило вести дело как о военном бунте. Однако, по мере расследования, политическая составляющая в деле всех восставших кораблей выступала всё более и более явно и, в конце концов, во время суда наиболее активным участникам восстания были предъявлены обвинения как по 109-й, так и по 100-й статьям.

Первым в Севастополе начался суд над матросами учебного судна "Прут", пытавшегося присоединиться к восставшему броненосцу. На скамье подсудимых находилось 44 матроса, осуждены были 28. Суд приговорил четырех к смертной казни; 16 матросов – к каторге; одного – к отдаче в исправительные арестантские отделения; шестерых – к отдаче в дисциплинарные батальоны и одного – к аресту. Остальных оправдали за отсутствием прямых доказательств их участия в бунте. Смертный приговор привели в исполнение 6 сентября 1905 года у стены Константиновской батареи.

Суд по делу участников восстания на броненосце "Георгий Победоносец" длился с 29 августа по 8 сентября 1905 г. Два руководителя восстания были приговорены к смертной казни. 16 сентября смертный приговор привели в исполнение. Остальные 53 подсудимых были отправлены на вечную каторгу или приговорены к каторжным работам на срок от 4 до 20 лет, к отдаче в арестантские исправительные отделения на срок от 3 до 5 лет.

Суд над потёмкинцами и моряками миноносца № 267 начался 17 февраля 1906 г. уже в менее напряженной обтановке. Судили 68 человек (54 потёмкинца, 13 матросов с миноносца № 267 и один матрос с судна "Веха"). Троих явных революционеров приговорили к смертной казни, но на основании царского указа от 21 октября 1905 г. о смягчении наказаний за политические преступления, совершённые до издания , казнь заменили 15-летней каторгой. Трое матросов были приговорены к каторге сроками от 3 до 10 лет. Остальных отдали в арестантские роты и подвергли другим наказаниям. Прапорщика Алексеева уволили со службы.

Зачинщик восстания Афанасий Матюшенко в 1907 г. нелегально вернулся в Россию, был арестован в Николаеве и казнён в Севастополе 15 ноября того же года.

Большинство потёмкинцев жило в эмиграции в Румынии. Добровольно из эмиграции до в Россию вернулось 138 матросов. Всего же из первоначального экипажа "Потёмкина", включая тех, кто отказался эмигрировать и вернулся в Севастополь из Констанцы на борту броненосца, в Россию вернулось 245 человек (31 % команды). Остальная часть команды оставалась в эмиграции.

В 1955 г. в СССР к 50-летию восстания все его живые участники были награждены орденами Красной Звезды, а двое – орденами Красного Знамени.

Снятый в 1925 г. С. Эйзенштейном советский пропагандный художественный фильм "Броненосец Потемкин", несмотря на историческую недостоверность многих сцен, пришелся по душе врагам исторической России на Западе. Он завоевал приз на Всемiiрной выставке в Париже (1926), в 1958 г. признан первым в числе 12 лучших фильмов всех времён и народов по результатам международного опроса критиков в Брюсселе (110 голосов из 117), первым среди ста лучших фильмов по опросу киноведов мира (1978).

После провозглашения в 1991 г. "незалежного" украинского государства новые власти Украины начали создавать собственную историографию, описывая и трактуя события прошлого в стиле многовековой "национально-освободительной борьбы украинского народа" против российской оккупации. Ряд публицистов преподносили восстание на броненосце "Потёмкин" как выступление матросов – сторонников независимости Украины против русского империализма. Данило Кулиняк писал в официальном печатном издании Министерства обороны Украины "Військо України":

«Борт восставшего в июне 1905 года "Потёмкина", который под малиновым казачьим флагом одиннадцать суток был островом свободы, плавучей казачьей республикой, свободной от русского царизма, можно полностью назвать кораблём украинской революции на Чёрном море и предтечей общеукраинской революции 1917–1918 годов. Ведь восстание было наиболее ярким проявлением народного гнева на Черноморском флоте, который в то время был преимущественно украинским».

Согласно этой трактовке событий, восстание началось фразой, произнесённой «уроженцем Житомира артиллерийским унтер-офицером Вакуленчуком на украинском языке: "Та доки ж ми будемо рабами!"», а большинство участников восстания были «щирими українцями», боровшимися за независимость Украины, в свободное от вахт время зачитывавшимися произведениями украинской литературы, а главный герой Панас Матюшенко ещё и играл на украинском национальном инструменте – бандуре.

В статье использован обширный материал из "Википедии" , где приведены подробные ссылки на источники.

14 июня 1905 года на новейшем корабле русского Императорского флота эскадренном броненосце «Князь Потёмкин - Таврический» вспыхнул мятеж.

Всероссийское вооруженное восстание, которое готовила РСДРП, должно было начаться осенью 1905 года. Готовились к нему под руководством большевиков и матросы Черноморского флота. Однако на броненосце «Потёмкин» стихийный бунт начался намного раньше.

Броненосец находился на рейде, команда проводила опробование орудий и занималась обеспечением стрельб. Поводом к восстанию послужил роковой инцидент. 14 июня матросы броненосца отказались от обеда, возмутившись по поводу испорченного мяса. Командование корабля попыталось пресечь бунт на корню, но матросы быстро разоружили офицеров. Во время вспыхнувшей перестрелки были убиты несколько человек из командования броненосца, в том числе командир корабля. Остальных офицеров взяли в заложники.

Руководство восставшими матросами взял на себя большевик Г. Н. Вакуленчук. Но во время стрельбы его смертельно ранили, и во главе революционного восстания встал другой член РСДРП А. Н. Матюшенко.

После захвата броненосца матросы выбрали своих командиров, судовую комиссию, определили правила охраны , корабля и арестованных. Команда миноносца № 267 тоже подняла революционный красный флаг восстания.

1905. Константа

Император справедливо счёл восстание на «Потёмкине» очень опасным сигналом. Командующий Черноморской флотилией вице-адмирал Чухнин получил приказ немедленно подавить восстание любыми методами, вплоть до затопления броненосца вместе с командой, нарушившей священную воинскую присягу.

17 июня эскадра, состоящая из броненосцев «Георгий Победоносец», «Три Святителя», «Двенадцать Апостолов» и минного крейсера «Казарский», вышла в море на усмирение восставших. Однако первая встреча революционного корабля с правительственными судами окончилась неожиданной победой «Потёмкина». Утром 18 июня мятежный броненосец стоял на внешнем рейде Одессы. К нему приблизилась эскадра, состоящая из 11 судов: шести миноносцев и пяти броненосцев. Командовал ею старший флагман вице-адмирал Кригер. Восставшие, выйдя в море навстречу правительственным кораблям, не планировали открывать огонь первыми. Моряки считали, что экипажи этих кораблей решат присоединиться к восстанию. Дерзкие потёмкинцы отказались идти на переговоры с командующим флотом и пошли на таран «Ростислава» - флагманского корабля Кригера. В последний момент восставшие изменили курс и прошли между «Ростиславом» и броненосцем контр-адмирала Вишневецкого «Три Святителя», прорезая строй эскадры и держа корабли адмиралов под прицелами своих орудий. А команды эскадры отказывались стрелять в мятежников и приветствовали команду «Потёмкина» криками «Ура!», невзирая на запреты командиров.

Воззвание команд броненосца «Потемкин» и миноносца № 267 - «Ко всему цивилизованному миру»

Почувствовав настроение экипажей кораблей, Кригер на большой скорости повел эскадру в открытое море. Однако броненосец «Георгий Победоносец» не последовал за адмиральскими кораблями: его команда переговорила с потёмкинцами и поддержала их, посадив под арест своих офицеров. Но позднее среди восставших на «Победоносце» произошел раскол, и он сдался властям.

После этой встречи с командованием флота «Потёмкин» вернулся в Одессу, но не смог получить там воду и провизию. Команда решила идти в Румынию. Броненосец и сопровождавший его миноносец № 267 пришли в Констанцу 19 июня, но местные власти также не дали мятежникам ни топлива, ни продовольствия и воды. Перед выходом из румынских вод в Феодосию матросы – революционеры опубликовали в газетах воззвания под заголовками «Ко всему цивилизованному миру» и «Ко всем европейским державам». В них они попытались объяснить причины и цели своего бунта.

Положение на броненосце стало критическим. Котлы приходилось питать забортной водой, которая их разрушала. «Потёмкин» пришёл в Феодосию ранним утром 22 июня, но мятежников уже ждали жандармы и регулярные войска. Бунтовщики решили вернуться в Румынию.

Арестованные матросы - участники восстания на броненосце "Потёмкин"

Прибыв в Констанцу 24 июня, бунтовщики сочли за честь сдать свой корабль румынским властям. Назавтра они спустили красный флаг и сошли на берег как политэмигранты.

Корабли Черноморского флота прибыли на румынский берег 26 июня, чтобы на следующий день вернуть России с согласия румын эскадренный броненосец «Князь Потемкин - Таврический».

После октябрьского переворота «Потемкин» стал называться «Борец за свободу». Мятежный корабль ждала незавидная участь. В 1918 году он был захвачен войсками кайзера, чуть позже перешел в армию генерала Деникина. Когда же красная армия готовилась штурмовать Крым, корабль, ставший первый символом русской смуты, взорвали покидавшие Севастополь англо-французские интервенты.

Участники восстания на броненосце "Потемкин", учебном корабле "Прут" и броненосце "Георгий Победоносец". Слева направо: И.А. Лычев, И.П. Шестидесятый, М.П. Панфилов, А.И. Лебедь, А.Ф. Царев (1955, Севастополь) 14 июня 1905 года на новейшем корабле русского Императорского флота эскадренном броненосце «Князь Потёмкин - Таврический» вспыхнул мятеж.

После захвата броненосца матросы выбрали своих командиров, судовую комиссию, определили правила охраны оружия, корабля и арестованных. Команда миноносца № 267 тоже подняла революционный красный флаг восстания.

1905. Константа

Воззвание команд броненосца «Потемкин» и миноносца № 267 - «Ко всему цивилизованному миру»

После этой встречи с командованием флота «Потёмкин» вернулся в Одессу, но не смог получить там воду и провизию. Команда решила идти в Румынию. Броненосец и сопровождавший его миноносец № 267 пришли в Констанцу 19 июня, но местные власти также не дали мятежникам ни топлива, ни продовольствия и воды. Перед выходом из румынских вод в Феодосию матросы - революционеры опубликовали в газетах воззвания под заголовками «Ко всему цивилизованному миру» и «Ко всем европейским державам». В них они попытались объяснить причины и цели своего бунта.

Арестованные матросы - участники восстания на броненосце "Потёмкин"

Ещё фото:

June 21st, 2016

1905 г. Константа

Воззвание команд броненосца «Потемкин» и миноносца
№ 267 - «Ко всему цивилизованному миру»

Арестованные матросы - участники восстания на броненосце "Потёмкин"

После этой встречи с командованием флота «Потёмкин» вернулся в Одессу, но не смог получить там воду и провизию. Команда решила идти в Румынию. Броненосец и сопровождавший его миноносец № 267 пришли в Констанцу 19 июня, но местные власти также не дали мятежникам ни топлива, ни продовольствия и воды. Перед выходом из румынских вод в Феодосию матросы - революционеры опубликовали в газетах воззвания под заголовками «Ко всему цивилизованному миру» и «Ко всем европейским державам». В них они попытались объяснить причины и цели своего бунта.