Наступила зима. Чудесное время года. Снегом укрыты дома и деревья, везде большие сугробы, пушистые и мягкие, как сладкая вата, а глаза режет от кристальной белизны города.
С самого утра нос щиплет какой-то новый запах, давно позабытый. Это запах детства, когда нас, как капусту, одевали в десять кофточек, а мы все равно умудрялись промокнуть до ниточки. Вот так для меня наступает зима.
Уже почти вечер, самое прекрасное время дня, когда ты уже закончил все суетные дела, а время спать ещё не пришло. Гуляешь по парку и прячешь красный от мороза нос в теплый шарф. Главное не спешить, ведь вся магия открывается терпеливым, которые живут моментом и знают вкус настоящего счастья. В бешеном темпе города мы стремимся к далёкой, неосуществимой мечте, но в конце жизни у нас за плечами остается лишь погоня. Мы хотим заработать много денег, получить повышение на работе или просто трудился целый день, чтобы выжить. Никто не рискует, не пытается что-то изменить и проживает свою жизнь по шаблону, не наполняя ее смыслом.
Поэтому я живу моментом. Той недолгой прогулкой по зимнему лесу, который не отравлен выхлопными газами и не тронут губительным темпом города. После школы приятно прогуляться на свежем воздухе, взбодриться и насладиться любимой музыкой. Зеленые сосны стоят по сторонам аллеи и машут своими ветками – великанами при легком дуновении ветерка.
Сворачиваешь в сторону от главной дороги, идёшь по узкой тропинке, а под ногами приятно похрустывает только что выпавший снег. Щеки щиплет от мороза, а снежинки медленно парят в воздухе и садятся на шапку, волосы и ресницы. Последние лучи теплого ласкового солнца освещают закатное небо, чистое и прозрачное, как вуаль, накинутая на лицо молодой девушки. Деревья стоят в белых шубах, и лишь изредка неаккуратная белка задевает легкий покров веток. И вдруг… Лес окрашивается всеми цветами радуги, как будто маленькие гномики разбросали по лесу сапфиры, рубины и бриллианты. Кажется, прогулка затянулась, и по всему городу уже загорелись фонари и гирлянды.
Приходишь домой и бежишь со всех ног на кухню ставить чайник, чтобы быстрее согреться. Ведь русская зима хоть и красива, но морозна и жутко капризна. Иногда снега не видишь три месяца, а иногда стукнут такие холода, что пробирает до самых костей, ногами еле перебираешь, ветер охватывает всё лицо холодным пламенем, а волосы и шарф покрываются белым инеем.
Но всё же не любить это время года невозможно. Прекрасна зима своей недоступной красотой, увидеть которую непросто. Прекрасна своим острым нравом, колкостью и каким-то слега печальным видом. Зима, как белолицая красавица, отводит взгляд, прячет лицо за вуалью метели и вьюги, и морозит своей надменностью. Но стоит присмотреться, подождать, сказать нужное слово, и открывается перед тобой вся спрятанная красота, и видишь ты белоснежный узор на легком ситцевом платье, небесно-голубые глаза, легкий румянец на щеках и нежную улыбку милой барышни.
Вот такая она, русская зима. Но всё осталось на улице, а сейчас ты уже дома, в тёплых носочках и с тарелкой печенья. Наливаешь горячий ароматный чай и устраиваешься поудобнее в кресле. Такой сладкий запах исходит от этого напитка, что невозможно устоять, и он пленит тебя, медленно разливается по телу, расслабляя и придавая силы для новых свершений. В это время ты вспоминаешь свой день, всё хорошее и плохое, что с тобой случилось, приводишь в порядок мысли и чувства. Долго наслаждаясь каждым глотком чая, я не замечаю, что пришло время садиться за уроки…
На часах уже восемь. За окном тихо падают снежинки, а вьюга наигрывает какую-то старинную мелодию. Самое время посмотреть фильм или прочитать несколько глав новой книги. Приятно погрузиться в затерянный мир Канон Дойля или попутешествовать по далёкой галактике. Ты плачешь, смеешься вместе с героями, проходишь с ними все испытания, переживаешь за их падения, радуешься их взлетам и новым победам. С последними строчками книги, с последними минутами фильма тебя накрывает легкая волна печали, ведь ты слишком влюблен в эту историю, чтобы расстаться с ней. И ты сидишь в лёгком оцепенении и думаешь о словах, которые запали в душу, помогли изменить мысли.
И вот ты откладываешь книгу на полку, выключаешь фильм и включаешь музыку. Никогда не перестану говорить о моей вечной любви к мелодиям, словам, которые прокручиваю у себя в голове. И вечер самое время, чтобы полностью растворится в песнях о любви, жизни и счастье. Наушники в уши, и ты там, на море, таком голубом, что можно утонуть в этих бликах…, в снежных Альпах, с видом на тайгу, где около кристального озера стоит охотничий домик… Возможно ты в маленьком фильме с похищением принцессы и прекрасным принцем… Все зависит от того, что ты слушаешь. Ты можешь стать танцором, певцом или даже актером; и тебе нечего стесняться, ведь в этом мире только ты и музыка, которая живет в тебе, течет по венам и импульсами отдает в голове, наполняет твое тело движением. У всех разные вкусы, но нет ни одного человека, который бы смог прожить без музыки. За окном лежит снег и воет ветер, но тебе тепло от музыки, укрывающей тебя, как одеяло. Темная комната, в которой ты танцуешь, поешь и чувствуешь себя счастливым.
Пришло время погрузиться в мир грёз, чтобы завтра насладиться ещё одним приятным вечером, зимним вечером, который принесет новые приключения в истории твоей жизни, новые чувства и эмоции и неповторимые моменты счастья и грусти, которые ты будешь вспоминать со слезами на глазах.
Г. Скребицкий «Четыре художника. Зима»
Побелели поля и пригорки. Тонким льдом покрылась река, притихла, уснула, как в сказке.
Ходит Зима по горам, по долинам, ходит в больших, мягких валенках, ступает тихо, неслышно. А сама поглядывает по сторонам — то тут, то там свою волшебную картину исправит.
Вот бугорок среди поля. Проказник-ветер взял да и сдул с него белую шапку. Нужно её снова надеть. А вон меж кустов серый зайчишка крадётся. Плохо ему, серенькому: на белом снегу сразу заметит его хищный зверь или птица, никуда от них не спрячешься.
«Одену-ка я косого в белую шубку, — решила Зима, — тогда уж его на снегу не скоро заметишь».
А Лисе Патрикеевне одеваться в белое незачем. Она в глубокой норе живёт, под землёй от врагов прячется. Её только нужно покрасивее да потеплее нарядить.
Чудесную шубку припасла ей Зима, просто диво: вся ярко-рыжая, как огонь горит! Поведёт лиса в сторону пушистым хвостом, будто искры рассыплет по снегу.
Заглянула Зима в лес: «Уж его-то я разукрашу: солнышко как глянет, так и залюбуется».
Обрядила она сосны и ели в тяжёлые снеговые шубы: до самых бровей нахлобучила снеговые шапки; пуховые варежки на ветки надела. Стоят лесные богатыри друг возле друга, стоят чинно, спокойно.
А внизу под ними, словно детишки, разные кУстики да молоденькие деревца укрылись. Их Зима тоже в белые шубки одела.
И на рябинку, что у самой опушки растёт, белое покрывало накинула. Так хорошо получилось. На концах ветвей грозди ягод висят, точно красные серьги из-под белого покрывала виднеются.
Под деревьями Зима расписала весь снег узором из разных следов и следочков. Тут и заячий след: спереди рядом два больших отпечатка лап, а позади — один за другим — два маленьких; и лисий — будто по ниточке выведен: лапка в лапку, так цепочкой и тянется...
Живёт зимний лес. Живут заснеженные поля и долины. Живёт вся картина чародейки Зимы. Можно её и Солнышку показывать.
Раздвинуло Солнышко сизую тучку. Глядит на зимний лес, на долины. А под её взглядом всё кругом ещё краше становится.
Вспыхнули, засветились снега. Синие, красные, зелёные огоньки зажглись на земле, на кустах, на деревьях. А подул ветерок, стряхнул иней с ветвей, и в воздухе тоже заискрились, заплясали разноцветные огоньки.
Чудесная получилась картина! Пожалуй, лучше и не нарисуешь.
К. Паустовский «Тёплый хлеб»
(отрывок)
В один из таких тёплых серых дней раненый конь постучал мордой в калитку к Филькиной бабке. Бабки не было дома, а Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, круто посыпанный солью.
Филька нехотя встал, вышел за калитку. Конь переступил с ноги на ногу и потянулся к хлебу. «Да ну тебя! Дьявол!» — крикнул Филька и наотмашь ударил коня по губам. Конь отшатнулся, замотал головой, а Филька закинул хлеб далеко в рыхлый снег и закричал:
— На вас не напасёшься, на христорадников! Вон твой хлеб! Иди копай его мордой из- под снега! Иди копай!
И вот после этого злорадного окрика и случились в Бережках те удивительные дела, о каких и сейчас люди говорят, покачивая головами, потому что сами не знают, было ли это или ничего такого и не было.
Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло. Филька бросился обратно в дом, но никак не мог найти крыльца — так уже мело кругом и хлестало в глаза. Летела по ветру мёрзлая солома с крыш, ломались скворечни, хлопали оторванные ставни. И всё выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей, неслись на деревню, шурша, крутясь, перегоняя друг друга.
Филька вскочил наконец в избу, припёр дверь, сказал: «Да ну тебя!» — и прислушался. Ревела, обезумев, метель, но сквозь её рёв Филька слышал тонкий и короткий свист — так свистит конский хвост, когда рассерженный конь бьёт им себя по бокам.
Метель начала затихать к вечеру, и только тогда смогла добраться к себе в избу от соседки Филькина бабка. А к ночи небо зазеленело, как лёд, звёзды примёрзли к небесному своду, и колючий мороз прошёл по деревне. Никто его не видел, но каждый слышал скрип его валенок по твёрдому снегу, слышал, как мороз, озоруя, стискивал толстые брёвна в стенах и они трещали и лопались.
Бабка, плача, сказала Фильке, что наверняка уже замёрзли колодцы и теперь их ждёт неминучая смерть. Воды нет, мука у всех вышла, а мельница работать теперь не сможет, потому что река застыла до самого дна.
Филька тоже заплакал от страха, когда мыши начали выбегать из подпола и хорониться п0д печкой в соломе, где еще оставалось немного тепла. «Да ну вас! Проклятые!» — кричал он на мышей, но мыши всё лезли из подпола. Филька забрался на печь, укрылся тулупчиком, весь трясся и слушал причитания бабки.
— Сто лет назад упал на нашу округу такой ясе лютый мороз, — говорила бабка. — Заморозил колодцы, побил птиц, высушил до корня леса и сады. Десять лет после того не цвели ни деревья, ни травы. Семена в земле пожухли и пропали. Голая стояла наша земля. Обегал её стороной всякий зверь — боялся пустыни.
— Отчего же стрясся тот мороз? — спросил Филька.
— От злобы людской, — ответила бабка. — Шёл через нашу деревню старый солдат, попросил в избе хлеба, а хозяин, злой мужик, заспанный, крикливый, возьми и дай одну только чёрствую корку. И то не дал в руки, а швырнул на пол и говорит: «Вот тебе! Жуй!» — «Мне хлеб с полу поднять невозможно, — говорит солдат. — У меня вместо ноги деревяшка». — «А ногу куда девал?» — спрашивает мужик. «Утерял я ногу на Балканских горах в турецкой баталии», — отвечает солдат. «Ничего. Раз Дюже голодный — подымешь, — засмеялся мужик. — Тут тебе камердинеров нету». Солдат покряхтел, изловчился, поднял корку и видит — это не хлеб, а одна зелёная плесень. Один яд! Тогда солдат вышел на двор, свистнул — и враз сорвалась метель, пурга, буря закружила деревню, крыши посрывала, а потом ударил лютый мороз. И мужик тот помер.
— Отчего же он помер? — хрипло спросил Филька.
— От охлаждения сердца, — ответила бабка, помолчала и добавила: — Знать, и нынче завелся в Бережках дурной человек, обидчик, и сотворил злое дело. Оттого и мороз.
— Чего ж теперь делать, бабка? — спросил Филька из-под тулупа. — Неужто помирать?
— Зачем помирать? Надеяться надо.
— На что?
— На то, что поправит дурной человек своё злодейство.
— А как его исправить? — спросил, всхлипывая, Филька.
— А об этом Панкрат знает, мельник. Он старик хитрый, учёный. Его спросить надо. Да неужто в такую стужу до мельницы добежишь? Сразу кровь остановится.
— Да ну его, Панкрата! — сказал Филька и затих.
Ночью он слез с печи. Бабка спала, сидя на лавке. За окнами воздух был синий, густой, страшный.
В чистом небе над осокорями стояла луна, убранная, как невеста, розовыми венцами.
Филька запахнул тулупчик, выскочил на улицу и побежал к мельнице. Снег пел под ногами, будто артель весёлых пильщиков пилила под корень берёзовую рощу за рекой. Казалось, воздух замёрз и между землёй и луной осталась одна пустота — жгучая и такая ясная, что если бы подняло пылинку на километр от земли, то и её было бы видно и она светилась бы и мерцала, как маленькая звезда.
Чёрные ивы около мельничной плотины поседели от стужи. Ветки их поблёскивали, как стеклянные. Воздух колол Фильке грудь. Бежать он уже не мог, а тяжело шёл, загребая снег валенками.
Филька постучал в окошко Панкратовой избы. Тотчас в сарае за избой заржал и забил копытом раненый конь. Филька охнул, присел от страха на корточки, затаился. Панкрат отворил дверь, схватил Фильку за шиворот и втащил в избу.
Садись к печке, — сказал он. — Рассказывай, пока не замёрз.
Филька, плача, рассказал Панкрату, как он обидел раненого коня и как из-за этого упал на Деревню мороз.
— Да-а, — вздохнул Панкрат, — плохо твоё дело! Выходит, что из-за тебя всем пропадать. Зачем коня обидел? За что? Бессмысленный ты гражданин!
Филька сопел, вытирал рукавом глаза.
— Ты брось реветь! — строго сказал Панкрат. — Реветь вы все мастера. Чуть что нашкодил — сейчас в рёв. Но только в этом я смысла не вижу. Мельница моя стоит, как запаянная морозом навеки, а муки нет, и воды нет, и что нам придумать — неизвестно.
— Чего же мне теперь делать, дедушка Панкрат? — спросил Филька.
— Изобрести спасение от стужи. Тогда перед людьми не будет твоей вины. И перед раненой лошадью — тоже. Будешь ты чистый человек, весёлый. Каждый тебя по плечу потреплет и простит. Понятно?
В. Бианки «Снежная книга»
Набродили, наследили звери на снегу. Не сразу поймёшь, что тут было.
Налево под кустом начинается заячий след-
От задних лап следок вытянутый, длинный; от передних — круглый, маленький. Пошёл заячий след по полю. По одну сторону его — другой след, побольше; в снегу от когтей дырки — лисий след. А по другую сторону заячьего следа ещё след: тоже лисий, только назад ведёт.
Заячий дал круг по полю; лисий — тоже. Заячий в сторону — лисий за ним. Оба следа кончаются посреди поля.
А вот в стороне — опять заячий след. Пропадает, дальше идёт...
Идёт, идёт, идёт — и вдруг оборвался — как под землю ушёл! А где пропал, там снег примят и по сторонам будто кто пальцами мазнул.
Куда лиса делась?
Куда заяц пропал?
Разберём по складам.
Стоит куст. С него кора содрана. Под кустом натоптано, наслежено. Следы заячьи. Тут заяц жировал: с куста кору глодал. Встанет на задние лапы, отдерёт зубами кусок, сжуёт, переступит лапами, рядом ещё кусок сдерёт. Наелся и спать захотел. Пошёл искать, где спрятаться.
А вот — лисий след, рядом с заячьим. Было Так: ушёл заяц спать. Час проходит, другой. Идёт полем лиса. Глядь, заячий след на снегу! Лиса н°с к земле. Принюхалась — след свежий!
Побежала по следу.
Лиса хитра, и заяц не прост: умел свой след запутать. Скакал, скакал по полю, завернул, выкружил большую петлю, свой же след пересёк — ив сторону.
След пока ещё ровный, неторопливый: спокойно шёл заяц, беды за собой не чуял.
Лиса бежала, бежала — видит: поперёк следа свежий след. Не догадалась, что заяц петлю сделал.
Свернула вбок — по свежему следу; бежит, бежит — и стала: оборвался след! Куда теперь?
А дело простое: это новая заячья хитрость — двойка.
Заяц сделал петлю, пересёк свой след, прошёл немного вперёд, а потом обернулся — и назад по своему следу.
Аккуратно шёл — лапка в лапку.
Лиса постояла, постояла — и назад.
Опять к перекрёстку подошла.
Всю петлю выследила.
Идёт, идёт, видит — обманул её заяц, никуда след не ведёт!
Фыркнула она и ушла в лес по своим делам.
А было вот как: заяц двойку сделал — прошёл назад по своему следу.
До петли не дошел — и махнул через сугроб — в сторону.
Через куст перескочил и залёг под кучу хвороста.
Тут и лежал, пока лиса его по следу искала.
А когда лиса ушла, — как прыснет из-под хвороста — и в чащу!
Прыжки широкие — лапки к лапкам: тонный след.
Мчит без оглядки. Пень по дороге. Заяц мимо. А на пне... А на пне сидел большой филин.
Увидал зайца, снялся, так за ним и стелет. Настиг и цап в спину всеми когтями!
Ткнулся заяц в снег, а филин насел, крыльями по снегу бьёт, от земли отрывает.
Где заяц упал, там снег примят. Где филин крыльями хлопал, там знаки на снегу от перьев, будто от пальцев.
Н. Сладков «Бюро лесных услуг»
Нагрянул в лес холодный февраль. На кусты сугробы намёл, деревья инеем опушил. А солнышко хоть и светит, да не греет.
Хорёк говорит:
— Спасайтесь кто как может!
А Сорока стрекочет:
— Опять всяк сам за себя? Опять поодиночке? Нет чтоб нам сообща против общей беды! И так уж все про нас говорят, что мы в лесу только клюёмся да грызёмся. Даже обидно...
Тут Заяц ввязался:
— Правильно Сорока стрекочет. Один в поле не воин. Предлагаю создать Бюро лесных услуг. Я вот, к примеру, куропаткам помочь могу. Я снег на озимях каждый день до земли разрываю, пусть они после меня там семена и зелень клюют — мне не жалко. Пиши меня, Сорока, в Бюро под номером первым!
— Есть-таки умная голова и в нашем лесу! — обрадовалась Сорока. — Кто следующий?
— Мы следующие! — закричали клесты. — Мы шишки на ёлках шелушим, половину шишек целыми вниз роняем. Пользуйтесь, полёвки и мыши, не жалко!
«Заяц — копатель, клесты — бросатели», — записала Сорока.
— Кто следующий?
— Нас запиши, — проворчали бобры из своей хатки. — Мы осенью столько осин навалили — на всех хватит. Приходите к нам, лоси, косули, зайцы, сочную осиновую кору да ветки глодать!
И пошло, и пошло!
Дятлы дупла свои предлагают для ночлега, вороны приглашают на падаль, вороны свалки показать обещают. Сорока еле записывать успевает.
Притрусил на шум и Волк. Ушами попря- дал, глазами позыркал и говорит:
Запиши и меня в Бюро!
Сорока чуть с дерева не упала:
— Тебя, Волка, в Бюро услуг? Что же ты в нём хочешь делать?
— Сторожем буду служить, — отвечает Волк.
— Кого же ты сторожить можешь?
— Всех сторожить могу! Зайцев, лосей и косуль у осинок, куропаток на зеленях, бобров в хатках. Я сторож опытный. Овец сторожил в овчарне, кур в курятнике...
— Разбойник ты с лесной дороги, а не сторож! — закричала Сорока. — Проходи, проходимец, мимо! Знаем мы тебя. Это я, Сорока, буду всех в лесу от тебя сторожить: как увижу, так крик подниму! Не тебя, а себя сторожем в Бюро запишу: «Сорока — сторожиха». Что я, хуже других, что ли?
Так вот и живут птицы-звери в лесу. Бывает, конечно, так живут, что только пух да перья летят. Но бывает, и выручают друг друга.
Всякое в лесу бывает.
Н. Сладков «Всему своё время»
Надоела зима. Вот бы лето сейчас!
— Эй, Свиристель, ты бы лету обрадовался?
— Спрашиваешь ещё, — Свиристель отвечает. — Перебиваюсь с рябины на калину, оскомина на языке!
А Сорока уже Косача спрашивает. Жалуется и Косач:
— Сплю в снегу, на обед одна каша берёзовая! Брови красные — отморозил!
Сорока к Медведю стучится: как, мол, зиму зимуешь?
— Так себе! — Миша ворчит. — С боку на бок. На правом боку лежу — малина мерещится, на левом — мёд липовый.
— Понятно! — Сорока стрекочет. — Всем зима надоела! Чтоб ты, зима, провалилась!
И зима провалилась...
Ахнуть не успели — лето вокруг! Теплынь, цветы, листья. Веселись, лесной народ!
А народ лесной закручинился...
— Растерялся я что-то, Сорока! — Свиристель говорит. — В какое ты меня поставила положение? Я к вам с севера по рябину примчался, а у вас листья одни. С другой стороны, я летом на севере должен быть, а я тут торчу! Голова кругом. И есть нечего...
— Натворила Сорока дел! — шипит сердито Косач. — Что за чушь? Куда весну подевала? Весной я песни пою и танцы танцую. Самое развесёлое времечко! А летом только линять, перья терять. Что за чушь?
— Так вы же сами о лете мечтали?! — вскричала Сорока.
— Мало ли что! — Медведь говорит. — Мечтали мы о лете с мёдом липовым да с малиной. А где они, если ты через весну перепрыгнула? Ни малина, ни липа зацвести не успели — стало быть, ни малины, ни мёда липового не будет! Поворачивайся хвостом, я его тебе сейчас выщиплю!
Ух как рассердилась Сорока! Вильнула, подпрыгнула, на ёлку взлетела и крикнула:
— Провалитесь вы вместе с летом! — И провалилось нежданное лето. И снова в лесу зима. Снова Свиристель рябину клюёт. Косач в снегу спит. А Медведь — в берлоге. Ворчат все помаленьку. Но терпят. Настоящую весну ждут.
Е. Носов «Тридцать зёрен»
Ночью на мокрые деревья упал снег, согнул ветви своей рыхлой сырой тяжестью, а потом его схватило морозцем, и снег теперь дер жался на ветках крепко, будто засахаренная вата.
Прилетела синичка, попробовала расковырять намерзь. Но снег был твёрд, и она озабоченно поглядела по сторонам, словно спрашивая: «Как же теперь быть?»
Я отворил форточку, положил на обе перекладины двойных рам линейку, закрепил её кнопками и через каждый сантиметр расставил конопляные зёрна. Первое зёрнышко оказалось в саду, зёрнышко под номером тридцать — в моей комнате.
Синичка всё видела, но долго не решалась слететь на окно. Наконец она схватила первую коноплинку и унесла её на ветку. Расклевав твёрдую скорлупку, она выщипала ядро.
Всё обошлось благополучно. Тогда синичка, улучив момент, подобрала зёрнышко номер два...
Я сидел за столом, работал и время от времени поглядывал на синичку. А она, всё ещё робея и тревожно заглядывая в глубину форточки, сантиметр за сантиметром приближалась по линейке, на которой была отмерена её судьба.
— Можно, я склюю ещё одно зёрнышко? Одно-единственное?
И синичка, пугаясь шума своих собственных крыльев, улетела с коноплинкой на дерево.
— Ну, пожалуйста, ещё одно. Ладно?
Наконец осталось последнее зерно. Оно лежало на самом кончике линейки. Зёрнышко казалось таким далёким, и идти за ним так боязно!
Синичка, приседая и настораживая крылья, прокралась в самый конец линейки и оказалась в моей комнате. С боязливым любопытством вглядывалась она в неведомый мир. Её особенно поразили живые зелёные цветы и совсем летнее тепло, которое овевало озябшие лапки.
— Ты здесь живёшь?
— А почему здесь нет снега?
Вместо ответа я повернул выключатель. Под потолком ярко вспыхнула электрическая лампочка.
— Где ты взял кусочек солнца? А это что?
— Это? Книги.
— Что такое книги?
— Они научили зажигать это солнце, сажать эти цветы и те деревья, по которым ты прыгаешь, и многому другому. И ещё научили насыпать тебе конопляных зёрнышек.
— Это очень хорошо. А ты совсем не страшный. Кто ты?
— Я — Человек.
— Что такое Человек?
Объяснить это маленькой глупой синичке было очень трудно.
— Видишь нитку? Она привязана к форточке...
Синичка испуганно оглянулась.
— Не бойся. Я этого не сделаю. Это и называется у нас — Человек.
— А можно мне съесть это последнее зёрнышко?
— Да, конечно! Я хочу, чтобы ты прилетала ко мне каждый день. Ты будешь навещать меня, а я буду работать. Это помогает Человеку хорошо работать. Согласна?
— Согласна. А что такое работать?
— Видишь ли, это такая обязанность каждого человека. Без неё нельзя. Все люди должны что-нибудь делать. Этим они помогают друг другу.
— А чем ты помогаешь людям?
— Я хочу написать книгу. Такую книгу, чтобы каждый, кто прочитает её, положил бы на своём окне по тридцать конопляных зёрен...
Но, кажется, синичка совсем не слушает меня. Обхватив лапками семечко, она неторопливо расклёвывает его на кончике линейки.
Ю. Коваль «Снегодождь»
Я выглянул в окно узнать, какая погода, и не понял, что там на улице — снег или дождь?
Мутным, серым был воздух, и с неба летело на землю что-то непонятное.
Были видны и дождевые капли и вялые снежинки.
— Снегодождь. Опять снегодождь.
Как долго, как мучительно вставала зима в этом году. Выпадет снег — и сразу весело станет. Достанешь санки — и на горку, кататься. А пока едешь на санках с горы, снег уж растаял, пашешь носом землю.
— Что за времена? Что за зимы? — вздыхала Орехьевна. — Никогда теперь не будет настоящей зимы.
— Надоел снегодождь, — говорил я. — Нужен снегопад.
Как-то в конце декабря, ночью, вышёл я на улицу. Все зимние звёзды и созвездия были передо мной. И небесный охотник Орион, и Псы — Большой и Малый, — и Возничий, и Близнецы.
— Что же такое делается-то? — обратился я к Ориону. — Снегодождь.
И тут тряхнул Орион плечом, и с плеча его полетела на землю звезда, за нею — другая, третья. Начался настоящий декабрьский звездопад.
Затихли скоро звёзды, угасли, и откуда-то из чёрных глубин ночи явились снежинки. Звездопад превратился в снегопад.
Повалил снег валом, и вся деревня — дома и сараи — превратилась вдруг в сказочный город.
И сразу мне стало ясно, что снег этот лёг окончательно и надолго и будет лежать до тех пор, пока виден на небе Орион. Значит — до самой весны.
Ю. Коваль «Снегири и коты»
Поздней осенью, с первой порошей пришли к нам из северных лесов снегири.
Пухлые и румяные, уселись они на яблонях, как будто заместо упавших яблок.
А наши коты уж тут как тут. Тоже залезли на яблони и устроились на нижних ветвях. Дескать, присаживайтесь к нам, снегири, мы тоже вроде яблоки.
Снегири хоть целый год и не видели котов, а соображают. Всё-таки у котов хвост, а у яблок — хвостик.
До чего ж хороши снегири, а особенно — снегурки. Не такая у них огненная грудь, как у хозяина-снегиря, зато нежная — палевая.
Улетают снегири, улетают снегурки.
А коты остаются на яблоне.
Лежат на ветках и виляют своими яблочными будто хвостами.
С. Козлов «Мы будем приходить и дышать»
Вот уже несколько дней не было солнца. Лес стоял пустой, тихий. Даже вороны не летали, — вот какой был пустой лес.
— Ну всё, готовься к зиме, — сказал Медвежонок.
— А где птицы? — спросил Ёжик.
— Готовятся. Утепляют гнёзда.
— А Белка где?
— Дупло сухим мохом выкладывает.
— А Заяц?
— Сидит в норе, дышит. Хочет надышать на всю зиму.
— Вот глупый, — улыбнулся Ёжик.
— Я ему сказал: перед зимой не надышишься.
— Надышу, говорит. Буду дышать и дышать.
— Айда к нему, может, чем поможем.
И они отправились к Зайцу.
Заячья нора была в третьей стороне от горы. С одной стороны — дом Ёжика, с другой — дом Медвежонка, а с третьей — нора Зайца.
— Вот, — сказал Медвежонок. — Здесь. Эй, Заяц! — крикнул он.
— А, — глухо донеслось из норы.
— Ты что там делаешь? — спросил Ёжик.
— Много надышал?
— Нет ещё. Половиночку.
— Хочешь, мы подышим сверху? — спросил Медвежонок.
— Не получится, — донеслось из норы. — У меня — дверь.
— А ты сделай щёлочку, — сказал Ёжик.
— Приоткрой чуть-чуть, а мы будем дышать, — сказал Медвежонок.
— Бу-бу-бу, — донеслось из норы.
— Сейчас, — сказал Заяц. — Ну, дышите! Ёжик с Медвежонком легли голова к голове и стали дышать.
— Ха!.. Ха!.. — дышал Ёжик.
— Ха-а!.. Ха-а!.. — дышал Медвежонок.
— Ну как? — крикнул Ёжик.
— Теплеет, — сказал Заяц. — Дышите.
— А теперь? — через минуту спросил Медвежонок.
— Дышать — нечем, — сказал Заяц.
— Выходи к нам! — крикнул Ёжик.
— Дверь закрой и вылазь!
Заяц хлопнул дверью и вылез наружу.
— Ну как?
— Как в бане, — сказал Заяц.
— Вот видишь, втроём-то лучше, — сказал Медвежонок.
— Мы теперь всю зиму будем к тебе приходить и дышать, — сказал Ёжик.
— А будешь замерзать, приходи ко мне, — сказал Медвежонок.
— Или ко мне, — сказал Ёжик.
— Спасибо, — сказал Заяц. — Я обязательно приду. Только вы ко мне не ходите, ладно?
— Да почему?..
— Следы, — сказал Заяц. — Натопчете, и тогда кто-нибудь меня обязательно съест.
Андрей Симанков(34) и Мария Доронина(27)Маша: «В новогоднюю ночь мне, начинающему светскому хроникеру, предложили сделать репортаж с конкурса „Мисс Россия“. Особых планов у меня не было, и я согласилась. Только на самом мероприятии я поняла свою ошибку. Фотограф быстренько отщелкал положенное и сбежал, одной наслаждаться радостями праздничного фуршета было скучно, да и вообще у всех Новый год, а я работаю! В общем, за час до полуночи я отправилась к друзьям на окраину Москвы. Но путь оказался тернистым. Во время подъема по эскалатору каблук моих праздничных туфель застрял между ступеньками и сломался. Пытаясь его извлечь, я выронила телефон, он, конечно, разбился. „Хватит с меня приключений“, — решила я, пошла на маршрутку и вдруг поняла, что не помню номера нужного мне дома. В очереди передо мной стоял молодой человек в нелепой куртке-пилоте и странной шапке. Подозрительный, в общем. Но надо было узнать адрес, поэтому я попросила у него телефон, чтобы позвонить подруге.
Подошла очередная маршрутка, и перед парнем в шапке закончились свободные места. „Просто отлично! — пронеслось у меня в голове. — Пятнадцать минут до Нового года, а я тут без друзей и даже не с Брэдом Питтом“. Я начала метаться вдоль дороги, ловить такси. На мои призывы отреагировал лишь водитель разбитой „копейки“, который в честь праздника запросил за поездку четверть моей зарплаты. Я уже было совсем отчаялась, но тут опять появился молодой человек из очереди. Он слышал, как я торговалась, и предложил скинуться: оказалось, что нам ехать к одному дому. Практически под бой курантов мы сели в машину, и тут повалил снег. Зима была теплой и серой, поэтому мы ехали в полном молчании и лишь любовались тем, как преображается все вокруг. Когда прибыли на место, я(в легком шоке от богатого на переживания вечера) спросила у своего попутчика, чем он занимается. „Медициной“, — ответил тот. Я подумала, что такое знакомство мне пригодится, и предложила обменяться телефонами.
Андрей объявился спустя пять дней и пригласил меня в кафе. Он опоздал на полчаса, букет цветов, с которым пришел, подарил через час после встречи, а затем и вовсе позвал к себе домой — на оливье. Еще через три дня Андрей позвонил мне и попросил выглянуть в окно. Перед подъездом я увидела два желтых такси, он стоял рядом с машинами и по мобильному сообщил, что я должна собрать вещи и переехать к нему. И вопреки здравому смыслу и всем своим принципам я согласилась! Но еще ни разу за 9 проведенных вместе лет об этом не пожалела».
Обручились
Владимир Фарносов(25) и Ирина Кучерова(22)Ира: «Я увлекалась творчеством одного музыкального коллектива и как-то раз на встрече единомышленников разговорилась с симпатичным молодым человеком. Мы обменялись контактами и потом долго переписывались в Сети. С каждым днем мне все сильнее хотелось увидеться с ним вновь, но уже тет-а-тет. И когда Володя пригласил меня на свидание, я тут же согласилась. В этот раз проскочившая между нами искра превратилась в фейерверк. Мы оба с головой ушли в отношения: старались каждую свободную минуту проводить вместе, забыли о друзьях и вообще об окружающем мире. Мои консервативные родители очень переживали.
Приближался Новый год, и перед нами даже вопроса не стояло, где и как его отмечать: мы оба считаем, что это семейный праздник. 31 декабря приехали к моим родителям, и тут случилось неожиданное. Вова позвал папу на серьезный разговор. О чем именно они говорили, я дословно не знаю, но суть в том, что любимый попросил у отца моей руки. А когда Володя перед всеми моими родственниками встал на одно колено и достал коробочку с кольцом, от волнения я даже сказать ничего не смогла, просто кинулась к нему в объятия. Этим поступком Вова окончательно растопил мое сердце и покорил моих близких раз и навсегда. Сейчас многие молодые люди решают все вдвоем и родителей ставят перед фактом. А я счастлива, что любимый проявил такое уважение к моей семье. Стоит ли говорить, что в новогоднюю ночь мы говорили об этом событии и вместе строили планы?
Кстати, с Володиными родителями я познакомилась на следующий Новый год. Волновалась так, что не сказала им и сотой доли того, что хотела. Впрочем, переживала зря: его семья приняла меня так же тепло, как и моя — Володю. Сейчас мы готовимся к свадьбе: до этого копили деньги, чтобы организовать роскошный и запоминающийся праздник. А отмечать будем, несомненно, в кругу родных и близких — семейные традиции мы оба свято чтим».
Поженились
Всеволод Сайковский(30) и Алина Сайковская(24)
Алина: «Мы с Севой нашли друг друга через социальную сеть. Он оставил комментарий на моей странице, а я заинтересовалась, кто он такой. Мы начали переписываться, и вскоре Сева пригласил меня на свидание. Была зима, встретиться решили на катке. Я влюбилась с первого взгляда! С Севой было легко общаться, он постоянно шутил и великолепно катался на коньках. Вдоволь навеселившись, мы зашли в фастфуд-ресторан, где Сева, доедая свой гамбургер, сказал: „Выйдешь за меня?“ Не очень-то романтично, правда? Мы оба посмеялись над этим предложением и со следующего свидания окунулись в романтику. Вскоре я переехала к Севе, но к вопросу, заданному при первой встрече, мы не возвращались — он так и остался шуткой. Пролетели счастливые два года. А осенью мы оба сильно простудились и провели дома, в изоляции от внешнего мира, две недели. Зато когда выздоровели, поняли, что совсем не наскучили друг другу. Наоборот, вдвоем нам было интересно и комфортно. Тогда-то мы и решили, что готовы узаконить отношения. К выбору даты подошли с иронией. Поженимся 31 декабря, и точка! Когда подавали заявление в загс, регистраторы всеми силами пытались нас отговорить. Друзья и родные тоже недоумевали. Перед Новым годом и так полно хлопот: поиски подарков, готовка, уборка, а тут еще свадьба! Неудобств близким людям доставлять не хотелось. Мы отказались от дресс-кода, попросили не тратиться на свадебные презенты, не заказывали лимузин и ресторан, понимая, что нам это не нужно. Расписавшись и отправив гостей по домам, мы с мужем пошли гулять по новогодней Москве. Оделись потеплее, чтобы не замерзнуть: наряды жениха и невесты дополнили белоснежной шапкой-ушанкой для Севы и красными валенками и теплым расписным платком в русском стиле для меня. Был чудесный зимний день, шел снег. Бонусом стали улыбки и удивленные взгляды прохожих, которые, уточнив, не актеры ли мы, желали нам счастья. Не описать, как мы были довольны собой, — это был по‑настоящему наш день и наш праздник. Сам Новый год мы отметили с родителями и с друзьями. А на утро улетели в свадебное путешествие».
Записала Дарья Трегубова
Благодарим салон« Флэт-интерьеры» за помощь в проведении съемки.
Зимняя пора в стихах грациозна и благодушна к спящей природе. Стихи о зиме в творчестве русских поэтов восхищают суровость русской зимы, передают уют народного быта русской избы и жизни крестьянина в долгое морозное время. Стихи повествуют о сказках, созданных самим очарованием зимней природы.
Стихи русских поэтов о зиме: чарующие строки!
Зима в стихах русских поэтов задумчива и манит великолепием, словно, сама королева зимнего царства и повелительница метелей и вьюг, оковывает и манит своей красотой и величеством. Природа затаилась и спит, спрятавшись под белоснежное покрывало, в то время, как зима освободила силы ветров и морозов, заковавшие весь природный мир в ледяные оковы, словно, строки зимних стихов, околдованные красотой и очарованием русской поэзии.
Стихи о зиме создаются чаще всего под впечатлением от природы, замершей в неподвижности, но не утратившей своего очарования. Всегда вызывает бурю эмоций первый снег, такой долгожданный, такой чистый и белоснежный на фоне осенней слякоти. Любила этот период «пушкинская Татьяна», восхищался белою берёзой и жалел замерзающих пташек Есенин, воспевал околдованный холодом лес Тютчев. Каждый поэт находит в этой поре что-то своё, и потому стихотворения о зиме разных авторов зачастую рознятся по содержанию и эмоциональному наполнению, но остаются так же чарующе-прекрасны, как морозные узоры на стекле.
Стихи Пушкина о зиме
Зимнее утро
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче… погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запрячь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
***
Зимний вечер
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Зимняя дорога
Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…
Ни огня, ни черной хаты…
Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне.
Скучно, грустно… Завтра, Нина,
Завтра, к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.
Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.
Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.
***
Какая ночь! Мороз трескучий,
На небе ни единой тучи;
Как шитый полог, синий свод
Пестреет частыми звездами.
В домах все тёмно. У ворот
Затворы с тяжкими замками.
Везде покоится народ;
Утих и шум, и крик торговый;
Лишь только лает страж дворовый
Да цепью звонкою гремит.
И вся Москва покойно спит…
***
В тот год осеняя погода
Стояла долго на дворе.
Зимы ждала, ждала природа,
Снег выпал только в январе,
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окне увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Все ярко, все блестит кругом.
***
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж отморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно.
Зимние картины так красивы, так умиляют душу, что трудно их не заметить. И птиц совсем не видно: только чёрные галки иногда скачут по дороге близ деревни. Животные и птицы, которые не улетают от нас в дальние края, прячутся в это время в лесу.
БЕРЕЗА
Сергей Есенин
Белая береза под моим окном
Принакрылась снегом, точно серебром.
На пушистых ветках снежною каймой
Распустились кисти белой бахромой.
И стоит береза в сонной тишине,
И горят снежинки в золотом огне.
А заря, лениво обходя кругом,
Обсыпает ветки новым серебром.
Зимний вечер
Михаил Исаковский
За окошком в белом поле –
Сумрак, ветер, снеговей…
Ты сидишь, наверно, в школе,
В светлой комнатке своей.
Зимний вечер коротая,
Наклонилась над столом:
То ли пишешь, то ль читаешь,
То ли думаешь о чем.
Кончен день – и в классах пусто,
В старом доме тишина,
И тебе немножко грустно,
Что сегодня ты одна.
Из-за ветра, из-за вьюги
Опустели все пути,
Не придут к тебе подруги
Вместе вечер провести.
Замела метель дорожки, –
Пробираться нелегко.
Но огонь в твоем окошке
Виден очень далеко.
***
Встреча зимы
Иван Никитин
Поутру вчера дождь
В стёкла окон стучал,
Над землёю туман
Облаками вставал.
Веял холод в лицо
От угрюмых небес,
И, бог знает о чём,
Плакал сумрачный лес.
В полдень дождь перестал,
И, что белый пушок,
На осеннюю грязь
Начал падать снежок.
Ночь прошла. Рассвело.
Нет нигде облачка.
Воздух лёгок и чист,
И замёрзла река.
На дворах и домах
Снег лежит полотном
И от солнца блестит
Разноцветным огнём.
На безлюдный простор
Побелевших полей
Смотрит весело лес
Из-под чёрных кудрей.
Словно рад он чему,-
И на ветках берёз,
Как алмазы горят
Капли сдержанных слёз.
Здравствуй, гостья-зима!
Просим милости к нам
Песни севера петь
По лесам и степям.
Есть раздолье у нас,-
Где угодно гуляй;
Строй мосты по рекам
И ковры расстилай.
Нам не стать привыкать,
Пусть мороз твой трещит:
Наша русская кровь
На морозе горит!
Искони уж таков
Православный народ:
Летом, смотришь, жара —
В полушубке идёт;
Жгучий холод пахнул —
Всё равно для него:
По колени в снегу,
Говорит: «Ничего!»
В чистом поле метель
И -кутит, и мутит,-
Наш степной мужичок
Едет в санках, кряхтит:
«Ну, соколики, ну!
Выносите, дружки!»
Сам сидит и поёт —
«Не белы-то снежки!..»
Да и нам ли подчас
Смерть не встретить шутя,
Если к бурям у нас
Привыкает дитя?
Когда мать в колыбель
На ночь сына кладёт,
Под окном для него
Песни вьюга поёт.
И разгул непогод
С ранних лет ему люб,
И растёт богатырь,
Что под бурями дуб.
Рассыпай же, зима,
До весны золотой
Серебро по полям
Нашей Руси святой!
И случится ли, к нам
Гость незваный придёт
И за наше добро
С нами спор заведёт -
Уж прими ты его
На сторонке чужой,
Хмельный пир приготовь,
Гостю песню пропой;
Для постели ему
Белый пух припаси
И метелью засыпь
Его след на Руси!
Морозный день
Валентин Берестов
Морозный день… Зато над головою
В переплетенье сучьев, в черной сетке,
Стекая по стволам, по каждой ветке
Висит лавиной небо голубое.
И верится: вот-вот весна начнется.
И чудистя: она уже явилась.
И ни один сучок не покачнется,
Чтоб небо невзначай не обвалилось.
Скрип шагов вдоль улиц белых.
..
Афанасий Фет
Скрип шагов вдоль улиц белых, огоньки вдали;
На стенах оледенелых блещут хрустали.
От ресниц нависнул в очи серебристый пух,
Тишина холодной ночи занимает дух.
Ветер спит, и все немеет, только бы уснуть;
Ясный воздух сам робеет на мороз дохнуть.
Зима…Безупречны картины зимнего поля. На закате оно отливает розовым светом, потом оранжевым, и наконец, палевым. Солнце заходит рано, а там, где оно опускается, небо горит бледно-золотым светом. Потом, когда оно скроется, поле синеет, и синева эта медленно темнеет. На небе одна за другой загораются звёзды.
Чародейкою Зимою
…
Федор Тютчев
Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит,
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.
И стоит он, околдован,
Не мертвец и не живой —
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Лёгкой цепью пуховой…
Солнце зимнее ли мечет
На него свой луч косой —
В нём ничто не затрепещет,
Он весь вспыхнет и заблещет
Ослепительной красой.
Опять зима
Александр Твардовский
Кружась легко и неумело,
Снежинка села на стекло.
Шел ночью снег густой и белый —
От снега в комнате светло.
Чуть порошит пушок летучий,
И солнце зимнее встает.
Как каждый день, полней и лучше,
Полней и лучше новый год…
Зимние картинки
Щенка прогуливает тетя.
Щенок расстался с поводком.
И вот на бреющем полете
Летят вороны за щенком.
Сверкает снег…
Какая малость!
Печаль, куда же ты девалась?
Снежок
Николай Некрасов
Снежок порхает, кружится,
На улице бело.
И превратились лужицы
В холодное стекло.
Где летом пели зяблики,
Сегодня — посмотри! —
Как розовые яблоки,
На ветках снегири.
Снежок изрезан лыжами,
Как мел, скрипуч и сух,
И ловит кошка рыжая
Веселых белых мух
Родина
Иван Бунин
Под небом мертвенно-свинцовым
Угрюмо меркнет зимний день,
И нет конца лесам сосновым,
И далеко до деревень.
Один туман молочно-синий,
Как чья-то кроткая печаль,
Над этой снежною пустыней
Смягчает сумрачную даль.
Зима… Среди волнующейся белой поверхности в немногих местах резко выделяются чёрные пятна: это тёмные утёсы, слишком крутые, чтобы снег задержался на них. А так выпавший снег заравнивает всё: и впадины и возвышенности. Потоки и водопады сковывает холод, озёра исчезают под снегом, пропасти засыпаются, леса наполовину скрыты снегами.
Здравствуй, зимушка-зима!
Георгий Ладонщиков
Здравствуй, зимушка-зима!
Белым снегом нас покрыло:
И деревья и дома.
Свищет ветер легкокрылый —
Здравствуй, зимушка-зима!
Вьется след замысловатый
От полянки до холма.
Это заяц напечатал —
Здравствуй, зимушка-зима!
Мы для птиц кормушки ставим,
Насыпаем в них корма,
И поют пичуги в стаях —
Здравствуй, зимушка-зима!
Январь
Иосиф Бродский
Дремлют овцы, спят хавроньи,
дремлют избы, спят сады.
В небе - крестики вороньи,
В поле - заячьи следы.
Реки скованы, озера
отливают серебром.
Открывается для взора
редколесье над бугром.
Там поземка колобродит,
Там за пищею мясной
волки рыскают и бродят.
А в берлоге под сосной
спит медведь и лапу лижет.
Слышен ветра грозный вой.
Дети бегают на лыжах
у него над головой.
Зима
(отрывок)
И.З. Суриков
Белый снег, пушистый
В воздухе кружится
И на землю тихо
Падает, ложится.
И под утро снегом
Поле забелело,
Точно пеленою
Всё его одело.
Тёмный лес что шапкой
Принакрылся чудной
И заснул под нею
Крепко, непробудно…
Божьи дни коротки,
Солнце светит мало,
Вот пришли морозцы -
И зима настала…
Метель
Иван Бунин
Ночью в полях, под напевы метели,
Дремлют, качаясь, берёзки и ели…
Месяц меж тучек над полем сияет -
Бледная тень набегает и тает…
Мнится мне ночью: меж белых берёз
Бродит в туманном сиянье Мороз.
Ночью в избе, под напевы метели,
Тихо разносится скрип колыбели…
Месяца свет в темноте серебрится -
В мёрзлые стёкла по лавкам струится.
Мнится мне ночью: меж сучьев берёз
Смотрит в безмолвные избы Мороз.
Мертвое поле, дорога степная!
Вьюга тебя заметает ночная,
Спят твои сёла под песни метели,
Дремлют в снегу одинокие ели…
Мнится мне ночью: не степи кругом -
Бродит Мороз на погосте глухом…
А. Фет
Ещё вчера, на солнце млея,
Последним лес дрожал листом,
И озимь, пышно зеленея,
Лежала бархатным ковром.
Глядя надменно, как бывало,
На жертвы холода и сна,
Себе ни в чем не изменяла
Непобедимая сосна.
Сегодня вдруг исчезло лето;
Бело, безжизненно кругом,
Земля и небо - всё одето
Каким-то тусклым серебром.
Поля без стад, леса унылы,
Ни скудных листьев, ни травы.
Не узнаю растущей силы
В алмазных призраках листвы.
Как будто в сизом клубе дыма
Из царства злаков волей фей
Перенеслись непостижимо
Мы в царство горных хрусталей.
Мороз, Красный нос
(отрывок)
Н. Некрасов
Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои,
Глядит – хорошо ли метели
Лесные тропы занесли,
И нет ли где трещины, щели,
И нет ли где голой земли?
Пушисты ли сосен вершины,
Красив ли узор на дубах?
И крепко ли скованы льдины
В великих и малых водах?
Идёт – по деревьям шагает,
Трещит по замёрзлой воде,
И яркое солнце играет
В косматой его бороде…
Забравшись на сoсну большую,
По веточкам палицей бьёт
И сам про себя удалую,
Хвастливую песню поёт:
«Метели, снега и туманы
Покорны морозу всегда,
Пойду на моря-океаны -
Построю дворцы изо льда.
Задумано - реки большие
Надолго упрячу под гнёт,
Построю мосты ледяные,
Каких не построит народ.
Где быстрые, шумные воды
Недавно свободно текли -
Сегодня прошли пешеходы,
Обозы с товаром прошли…
Богатя, казны не считаю,
А всё не скудеет добро;
Я царство моё убираю
В алмазы, жемчyг, серебро…»
Зима…Когда станет совсем темно, небо кажется чёрным, усеянным словно золотыми искрами, а земля – тёмно-синею. Если поднимется луна, поле точно покрывается пеленой из голубоватого серебра.
Зимняя ночь
Борис Пастернак
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.
И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Остаётся только удивляться разнообразию поэтических образов в стихах русских поэтов о зиме. В природе в это время остаются два цвета – чёрный и белый, но образность поэтического слова наполняет каждое произведение таким разнообразием тонов и полутонов, что рождаются и голубые блики на снегу, и закаты в розовой дымке, и золото солнечного луча в звенящем от мороза воздухе.
Рождается сказка, лучшее время для которой – долгие зимние вечера…
Стихотворения о зиме выделяются чёткостью образов, в них, как правило, хорошо просматривается ритмический рисунок, нет лишних наслоений. Они похожи и на само это время года, такое простое, но при всей своей холодности такое притягательное и ожидаемое.
«…Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою.
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы…»
А.С.Пушкин
Какое чудо эта русская зима! В какой еще европейской, даже северной, стране встретишь такое разнообразие зимних пейзажей, которое мы можем наблюдать на просторах нашей необъятной Родины.
Зима, как явление природы, ярко выделяется своей чистотой и
прозрачностью, новизной и яркостью, завораживающим величием белизны
снежных просторов…Еще вчера в окно был виден унылый, неприбранный и безрадостный пейзаж
затянувшейся осени, и вдруг ударил морозец, пошел снежок, сначала
понемногу, потом все гуще и гуще. И в миг все преобразилось. Куда
подевались кочки и буераки, захламленные канавы, мусор из веток и
неприбранные листья! Все исчезло.
От края и до края глаз радует бесконечность снежного покрова, который
пушистым ковром спрятал от глаз все непристойности осенних огрехов,
неузнаваемо преобразил весь окружающий мир и начал отсчет нового времени
в нескончаемой череде природных чудес жизни на земле. И ведь это
действительно чудесно, что лишь в крепкий мороз можно увидеть
удивительные узоры на оконном стекле, изобразить которые смог бы редкий
художник.
А как сказочно выглядят в безветрие падающие снежинки, они так похожи на
лебяжий пух, бесшумно спускающийся с небес на землю и превращающийся в
нетронутое, первозданное одеяло, согревающее замерзающую землю.
Лишь зимой можно наслаждаться красотой снежной пурги, когда стихия
неудержима в своих порывах, издает волчий вой и разбойничий свист,
закручивая снежную пыль в огромный волчок, разбрасывая её в разные
стороны.В эти моменты мир неузнаваемо меняется, теряется чувство
реальности и наглядно воспринимаешь значение слов: «…не видно ни зги…». После такого буйства
природы остаются удивительные следы от снежных заносов, а в памяти
надолго сохраняется щемящее чувство беззащитности и уважения к великой
силе природы. Я до сих пор помню, как у нас в сибирской деревне во
времена моего детства дома заметало под самую крышу и, чтобы утром можно было выйти на улицу, взрослым приходилось часами откапываться, помогая
соседям. А нам, детворе, было безмерно радостно от возможности свободно
по снегу забраться на крышу дома и кубарем скатиться оттуда в сугроб.
А как удивительно приятен первый крепкий морозец под -40 градусов по
Цельсию! Дух захватывает от звенящей тишины, нарушаемой непонятными
шорохами и треском деревьев (не зря говорят: « …трескучие морозы…»). В такой мороз днем всегда светит солнце, а ночью небо усыпано яркими
звездами и Млечный путь виден от края до края. Вокруг светила появляется
радужное сияние, мистически предупреждая о дальнейшем понижении
температуры воздуха. Из печных труб идет белый дым, поднимаясь столбом
ввысь, снежинки вокруг по особенному искрятся, а снег под ногами
начинает хрустеть, как капустный лист. Ляпота!!!
Чувство неподдельной радости ощущаешь, прогуливаясь лесными тропинками
по первому снегу. Там неожиданно можно встретить непонятные, но четкие
следы, глядя на которые представляешь себе промчавшего здесь недавно
стрелой перепуганного зайчишку или неспешно, величественно прошедшего
лесного гиганта с ветвистыми рогами – красавца-лося. А возле опушки,
рядом с кочками, появилась едва заметная дорожка мелких узорчатых следов
мышки-полевки, которая является основной добычей и для хитрой лисички, и
мудрой совы, гулко ухающей в чаще леса по ночам.
Совершенно потрясающим зимним шедевром являются появление пушистого инея
на деревьях и прозрачного льда на речке или озере. Обычная с виду
березка, украшенная алмазной россыпью инея, в одночасье превращается в
необыкновенную красавицу, от которой глаз не оторвать. И не сразу поймешь, что для души приятнее – зеленые листочки или переливающаяся
белизна пушистых веточек. А звонкий лед, как магнитом притягивает
мальчишек и, не обращая внимания на предупредительное потрескивание еще
слабого ледяного покрытия, они с гиканьем и удалью лихо катаются по
скользкой глади реки. Красота!!!
Постоянно повторяющиеся суровые зимы в России создали на генетическом
уровне совершенно непохожего даже на ближайших соседей-иностранцев
человека, который всегда внутренне готов к любым невзгодам и тяжелым
испытаниям в своей жизни. Его не пугают огромные расстояния и полупустые пространства необжитой территории, суровая природа и длительный период холодов. Редкий народ выживет в таких неблагоприятных условиях для нормальной жизни.
В России зима всегда была в особом почете, она проверяла народ на
крепость духа, закаляла физически, побуждала к развитию, помогала в
борьбе с незваными гостями… Не зря её всегда называли ласково и трогательно: зимушка-зима, зима-красавица, проказница зима, матушка зима…